Счет девять

— Дальше, — поторопила Берта.

— Итак, — продолжал я, — необходимо было только определить, что можно было, не привлекая внимания, вынести из квартиры с полутораметровым духовым ружьем внутри. Как только начинаешь думать в этом направлении, отгадку найти не трудно.

— И где оно было?

— В древке клубного флага, который вынес секретарь клуба.

— Значит, это он украл?

— Не думаю.

— Но вынес его он?

— Конечно, его вынес он, — подтвердил я. — Но вряд ли он знал, что внутри находится духовое ружье.

— Почему?

— Ну, хотя бы потому, что работа должна быть выполнена тщательно. Древки этих флагов сделаны так, что их можно воткнуть глубоко в грунт. Они из твердой древесины. Так вот, кто-то, кто знал точные размеры духового ружья, должен был взять этот клубный флаг и пробуравить в его древке канал или иметь запасное древко с заранее высверленным отверстием. Наспех это сделать невозможно. Во-первых, работа высокоточная, а во-вторых, остаются стружки, опилки и мусор.

— Ты полагаешь, это было сделано вне квартиры?

— Сделано заранее, вне квартиры и по очень точным размерам.

— Я теряю свое реноме, — посетовала Берта. — Ответь мне, кто, по-твоему, придумал все это?

Я пожал плечами:

— Нам заплатили, чтобы мы вернули пропажу.

— А как было с этим Буддой? — поинтересовалась Берта.

— С Буддой было просто.

— Я понимаю, — произнесла она с невольным восхищением в голосе. — Разумеется, ты просто взял список гостей, пошел к тому, кто стибрил вещь, и сказал:

«Отдай», — вот и все.

— В действительности, — сказал я, — все было даже еще проще.

— Как именно?

— Известно, — начал я, — что частный лифт, ведущий в квартиру-дом, оборудован рентгеновской установкой, совсем как кабины при входе в какую-нибудь тюрьму штата. Значит, каждый выходящий из квартиры на несколько секунд становится перед рентгеновским аппаратом. Этого вполне достаточно, чтобы провести полную инвентаризацию того, что у него при себе. Ты знаешь это, я знаю это, и, вероятно, тот, кто намеревался взять нефритового Будду, тоже знал это, хотя не знал, что нефритового Будду рентгеновский аппарат не обнаружит. Тем не менее похититель мог спуститься на лифте обычным образом.

— Что ты понимаешь под «обычным образом»?

— Я имею в виду, что тот, кто ушел с этим идолом, не был просвечен рентгеновскими лучами.

— Почему не был?

— Потому что ему единственному нельзя быть просвеченным. Там должно быть устройство, позволяющее отключать рентгеновскую установку, когда спускается эта единственная персона. Это персоной мог быть только один человек.

— Кто же это?

— Фотограф. Он вносил и выносил фотоаппараты с пленкой. А от рентгеновских лучей пленка покрывается «вуалью». Поскольку снимки с вечеринки «вуалью» покрыты не были, это яснее ясного говорит о том, что снаряжение фотографа не просвечивалось ни при входе, ни при выходе.

Берта сверкнула глазами, осмысливая сказанное.

— И Будда оказался у фотографа?

— Он был спрятан в его аппаратуре. Не будем вдаваться в подробности.

— Что он сказал, когда ты нашел статуэтку?

— Он не знает, что она у меня. Я ее украл.

— Ты меня доконаешь? — пробормотала Берта.

Я поднялся и вышел.

Глава 8

Элси Бранд показала мне вырезки из газет.

Это были колонки сплетен с множеством новостей о тех особах, что вечно на виду у публики. Много завуалированных клеветнических измышлений, по всей вероятности высосанных из пальца: «Что за подрядчик, как дурак, пребывает в раю, не ведая, что его жена наняла частного детектива, следившего за ним два месяца, и теперь она знает все об его апартаментах на Ноб-Хилл?..

Как получается, что некий юрист, чья фамилия начинается с «М», всегда находит ночную работу для своего секретаря в пятницу вечером, когда его жена отправляется на собрание в свой клуб?..»

— Что о наших делах? — спросил я Элси.

Она показала на абзац почти в самом низу: «Ходят слухи, что богатая личность, которая тратит много времени на круизы вокруг чужих стран, не бывает дома слишком долго. Его жена, которая много моложе, строит свои собственные планы на то, как провести остаток жизни».

— Думаешь, это относится ко мне? — спросил я.

— Должно быть, — ответила она.

Я хотел было ответить, но нас прервала Берта Кул.

Она воинственно встала в дверном проеме с деревянным духовым ружьем в одной руке и нефритовым Буддой — в другой.

— Не думай, что я собираюсь таскаться с этим утильсырьем, — выпалила она.

— Ты намеревалась обговорить гонорар, не так ли?

— Ты чертовски прав. Намеревалась.

— Тогда тебе лучше пойти на последний контакт с клиентом.

— Последний контакт, — отпарировала Берта, — будет, когда я определю размер гонорара. Я не собираюсь доставлять это ему на дом, словно мальчик-посыльный.

Я все обдумала. Дональд, ты должен признать, что в финансовых делах Берта кое-что смыслит… Можно хорошо обыграть это. Ты возьмешь эти вещи и вручишь им. Расскажешь, каким путем удалось их вернуть. Не признавайся, что все было так чертовски легко и просто, как рассказал мне. Немного приукрась. Расскажи о своих умозаключениях, только не начинай с середины.