Science, Strategy and War: The Strategic Theory of John Boyd (Strategy and History)

Другие больше внимания уделяли новым формам ведения войны, обусловленным изменениями в экономике, отмечая переход от индустриальной эпохи к "информационному веку". Так, Элвин и Хайди Тоффлер в своем бестселлере "Война и антивойна, выживание на заре информационного века" отметили, что Запад сегодня зарабатывает богатство благодаря экономике информационной эпохи - или "третьей волны" - и это неизбежно приведет к "войне третьей волны", в которой информация будет важнейшим компонентом16.16 В современную эпоху основу вооруженных сил составляли массовые армии образца XIX века, состоящие из призывников, управляющих механизированными военными системами, производимыми тяжелой промышленностью индустриального века. Эти силы придерживались доктрины войны на истощение, в которой победа зависела от перепроизводства противника и уничтожения его вооруженных сил. В отличие от них, постмодернистские вооруженные силы, состоящие из профессиональных высококвалифицированных кадров, управляющих не оружием, а конгломератом все более совершенных высокоточных сенсоров и высокоточных боеприпасов дальнего радиуса действия, нацелены на парализацию противника путем общесистемных параллельных атак на многочисленные центры тяжести.17

Переход к информационному веку подразумевал и проявлялся в осознании того, что информация становится движущим фактором в войне.18 Информационно-коммуникационные технологии повысили качество сенсорных систем, увеличили прозрачность поля боя, повысили точность систем оружия и, наконец, увеличили скорость командования и сократили "время от сенсора до стрелка". Короче говоря, как отмечают многие, технологии информационной эпохи улучшили возможности наблюдения, ориентации и принятия решений, они позволили сократить время на выполнение цикла OODA.

Именно эти особенности стали предметом обсуждения "революции в военном деле", о которой люди узнали после войны в Персидском заливе.19 В литературе, посвященной RMA, приводились доводы в пользу различных доктринальных и организационных изменений, которые полностью соответствовали работам Бойда и, как считается, "указывали на качественный разрыв с моделями ведения войны, характерными для современной эпохи".20 RMA обещала (и доказала) снизить подверженность войск опасности, минимизировать риски войны в целом и уменьшить сопутствующий ущерб. Она соответствовала модели войны, которую Запад надеялся вести.21

Одно из ранних и влиятельных определений этого дискурса22 гласит, что: "Революция в военном деле происходит, когда технологические изменения делают возможным материал, который в сочетании с организационными и оперативными изменениями приводит к трансформации ведения войны".23 RMA - это результат слияния трех потоков технологических изменений в сочетании с организационными преобразованиями. Во-первых, улучшились возможности наблюдения. Стало возможным обнаруживать, наблюдать и отслеживать предметы и людей, представляющих интерес для военных, при любой погоде, в дневное и ночное время. Это привело к улучшению способности отслеживать потенциальные или реальные цели, независимо от их скорости. Второй технологический поток связан с достижениями в области обработки и представления информации. Быстрый рост вычислительной мощности и возможностей передачи данных в современных системах связи позволил анализировать, распространять и получать доступ к беспрецедентным объемам информации за все более короткое время. Командиры и тактические операторы получили прямой доступ к сенсорам, что значительно улучшило их ситуационную осведомленность. А это привело к появлению третьего технического направления - способности точно и быстро поражать цели. Элиот Коэн описал это так: "Все, что движется на поле боя, можно увидеть, а то, что можно увидеть, можно поразить".24

На организационном и доктринальном уровне это означало расширение возможностей небольших подразделений и способность вооруженных сил быстрее преодолевать большие расстояния, влиять на события на больших территориях и делать больше дел за определенный период времени. Интенсивность боевых действий повысится, риск снизится. Массирование войск уйдет в прошлое. Вместо этого огонь будет вестись массированно, с использованием оружия, запускаемого с кораблей, самолетов или наземных ракетных установок. Наконец, противнику будет сложнее найти убежище в любом месте. Совокупный эффект от технологических и организационных изменений, стимулированных информационной революцией, будет поистине революционным.

Так, Элиот Коэн утверждал, что "в военном деле происходит революция "25 .25 Другие утверждали, что RMA предлагает переход от войны на истощение к высокоточной или наукоемкой войне.26 Отражая широко распространенное видение будущей войны с использованием возможностей RMA, один автор обобщил результаты нескольких исследований следующим образом: