Science, Strategy and War: The Strategic Theory of John Boyd (Strategy and History)

Более того, его подход и взгляды на бой и стратегию неявно заложены в постмодернистских эпистемологических принципах. Как и в случае с постмодернизмом, в основе взглядов Бойда на войну и стратегию лежит фундаментальный вопрос эпистемологии и взгляд на знание как на разворачивающийся, развивающийся, диалектический и неопределенный процесс. Его первый шаг в разработке "Дискурса" - это попытка выяснить, как мы развиваем знание, как мы учимся. Его исходная посылка заключается в том, что мир в основе своей неопределенен, истина - это арена борьбы, знание - это оружие, как и способность развивать свою базу знаний. Он предостерегает от монохроматического взгляда и утверждает, что командные организации должны состоять из людей с разными системами координат, обеспечивая тем самым разнообразие интерпретаций одного наблюдения. Истина, говоря постмодернистскими терминами, диалогична; она возникает в результате общения людей. Присвоение значения событиям, явлениям или объектам - это не просто индивидуальный процесс. Сама петля OODA действительно является эпистемологическим утверждением. Это абстрактная теоретическая модель того, как мы получаем знания из окружающей среды. Несмотря на то, что он был бы более знаком с Куном, чем с Лиотаром, Бурдье, Деррида или Гидденсом, их идеи находят отклик в "Дискурсе".

Как модель постмодернистской стратегии, ценность петли OODA и аргументов, которые Бойд приводит, используя ее, заключается в указании на нетрадиционные инструменты создания боевой мощи и нетрадиционные цели в системе противника. Язык, доктрина, системы убеждений, опыт, культура, символы, схемы, потоки данных, знания о себе и противнике, восприятие, организационная способность к обучению, способность к изменению практики - все это, расположенное во временном измерении, имеет по меньшей мере такую же ценность, как технологии, оружие, количество солдат при определении боевой эффективности.

Лоуренс Фридман признал, что "практический стратег (возможно, неосознанно) является в некотором роде конструктивистом "5.5 В свете вышеизложенного анализа вывод о том, что Бойда можно считать первым постмодернистским стратегом, настолько же оправдан, насколько полезен для понимания его творчества.

Непреходящая актуальность "Дискурса

Постмодернистская война

Наследие Бойда продолжало оказывать влияние на военную мысль на протяжении 1990-х годов. Его идеи нашли отражение в литературе, посвященной так называемой "войне постмодерна" и "военным постмодерна", а также в исследованиях, посвященных революции в военном деле и сетецентрической войне. Более того, "асимметричная война", ставшая темой многих исследований после событий 11 сентября и последовавших за ними войн в Афганистане и Ираке, также рассматривается и объясняется с бойденовской точки зрения в статьях, представляющих концепцию войны четвертого поколения. Сначала о постмодернистской войне.

Рассуждения о форме войны в эпоху после холодной войны отражают его аргументы. Действительно, новый способ ведения войны, названный постмодернистской войной, вращается вокруг важности знаний, ситуационной осведомленности, использования информационного превосходства и принятия сетевых структур из-за присущей таким структурам гибкости. Ее проект - это способ ведения войны, явно не похожий на современную войну на истощение в индустриальном стиле.

Постмодернистская школа в военных исследованиях указывает на новые способы экономического производства (от индустриальной эпохи к информационной), связанные с ними новые источники власти (информация), новые способы репрезентации (виртуальная реальность) и новые формы организации (трансграничные коммерческие фирмы, безграничный интернет, эрозия статуса национального государства в результате глобализации). Эти исследования подчеркивают масштабные социологические изменения, затронувшие вооруженные силы Запада после окончания холодной войны.6