Science, Strategy and War: The Strategic Theory of John Boyd (Strategy and History)

Постмодернизм приобрел несколько значений71 и оставил нетронутыми немногие дисциплины.72 Это категория "периодизации", в которой премодерн ведет через модерн к поздней или постмодернистской эпохе и "информационному обществу".73 В социально-этическом измерении можно также обнаружить нигилистическую или крайне релятивистскую позицию, утверждающую, что в отношении истины и ценностей все идет своим чередом, что прогресса нет, и что современное западное общество, конечно, не является выразителем прогресса. Она указывает на неудачу "проекта Просвещения" и характеризуется абсолютным релятивизмом по отношению к утверждениям или парадигмам понимания реальности.74 Более умеренная точка зрения - критические постмодернисты75 - считают позитивистский метод с его претензиями на объективность или ограниченную субъективность несостоятельным, возражая против того, что явления могут конституировать себя как объекты знания независимо от дискурсивных практик. То, что считается социально значимым объектом или событием, всегда является результатом интерпретативного конструирования окружающего мира, основанного на общей системе кодов и символов, языков, жизненных миров и социальных практик. Реальность и знание о ней субъективны и контекстуальны.76 Но не все точки зрения равны, некоторые из них более привилегированны, поскольку предлагают лучшее, более правдоподобное, более объясняющее повествование.

Краткий обзор этого развития проиллюстрирует степень обоснованности синтеза и применения Бойдом научных разработок, а также улучшит наше понимание идей Бойда; ведь его озабоченность эпистемологией и центральное место в работах Бойда занимает фактор неопределенности, его настойчивое стремление использовать множество идей и перспектив для понимания и формирования действий, а также его деконструктивный метод разбора перспектив и поиска новых возможных связей и значений, разделяют такие постмодернистские понятия, как деконструктивизм и теория структурирования. Описание трех доминирующих направлений постмодернистской мысли раскрасит эту часть полотна "Zeitgeist" Бойда.

Лиотар и Бойд

Как и в работе Бойда, производство знаний находится в центре того, что многие считают основным текстом постмодернизма: Книга Лиотара "Постмодернистское состояние, доклад о знании", опубликованная на французском в 1979 году и на английском в 1984 году. Отчасти под влиянием Гейзенберга и Гёделя,77 Цель Лиотара - изучить состояние или статус знания об обществе в эпоху постмодерна.78 Как и во вступительном эссе Бойда, Лиотара волнуют основные концептуальные рамки, которые мы принимаем, чтобы понять современную жизнь. Он утверждает, что просветительская модель науки не применима к современной социальной жизни, поскольку главная особенность просветительского подхода к знанию заключается в его стремлении быть научно легитимным, что в этом смысле подразумевает объективное и беспристрастное знание о мире. Он вводит термин "нарратив", чтобы объяснить, что знание на самом деле является результатом множества дискурсов, нарративов, которые определяются локально (см. Geertz), а не легитимируются извне. Разные институты и разные контексты порождают разные нарративы, которые не сводимы друг к другу. Он выступает за нарративное понимание знания, представляя его как множественность небольших историй, которые хорошо функционируют в конкретных контекстах, где они применяются. Лиотар утверждает, что просветительская картина чистого знания сама по себе является именно таким нарративом и даже мифом, потому что она черпает свою легитимность из сюжетных линий более высокого уровня, которые он называет "мета-нарративами". Такие метанарративы содержат скрытые ценностные установки и особое мировоззрение. И если объективное величие науки на самом деле всегда оказывается опирающимся на тот или иной мета-нарратив - ни один из которых не может быть объективно доказан или опровергнут, но каждый выступает в качестве философской рационализации человеческих идеологий, - то само утверждение объективности и ценностной нейтральности оказывается надуманным, обманчивым и самоотрицающим. Следовательно, ни один мета-нарратив не является по своей сути привилегированным по отношению к другому, более того, мы должны очень скептически относиться к конечным истинностным утверждениям всех мета-нарративов.79