Science, Strategy and War: The Strategic Theory of John Boyd (Strategy and History)

Это не означает, что каждый человек может претендовать на истину или что знание - это иллюзия. Знание и смысл конституируются благодаря сетевой природе индивидов: человек всегда находится в "узловой точке" определенных коммуникационных цепей. Самость понимается в терминах "ткани отношений", узла в сети. Существует "локальный детерминизм". Существуют "интерпретативные сообщества". Институты, такие как университеты, тюрьмы, но, очевидно, и вооруженные силы, формируют такие интерпретативные сообщества. Такие сообщества состоят как из производителей, так и из потребителей определенных видов знаний, текстов. Отдельные лица и группы должны взаимно контролировать в этих областях то, что они считают достоверным знанием.80

Через отношения различные локальные нарративы взаимодействуют и производят знания. А в рамках конкретных аудиторий, каждая из которых имеет свой собственный критерий аккредитации, реальность знания представляет собой огромное количество "ходов" в рамках прагматических "дискурсов" или "языковых игр".81 Сильерс объясняет взгляд Лиотара на функционирование сети в производстве смысла словами, которые можно было бы взять прямо из брифинга Бойда "Концептуальная спираль":

Ни один дискурс не является фиксированным или стабилизированным сам по себе. Различные дискурсы - кластеры в сети - могут расти, сжиматься, распадаться, объединяться, поглощать другие или быть поглощенными. Это самоорганизующийся процесс, в котором смысл генерируется в ходе динамического процесса, а не в результате пассивного размышления автономного агента, который может сделать "все, что угодно". Вместо того чтобы быть самодостаточными и изолированными, дискурсы находятся в постоянном взаимодействии, сражаясь друг с другом за территорию.

Эта динамика дискурса также приводит Лиотара, как и Поланьи, к наблюдению, что научный прогресс достигается благодаря встрече несогласия и дестабилизирующих сил с доминирующими взглядами. В то время как парадигмы стремятся зафиксировать знание в постоянной сетке, Лиотар считает, что мы должны отказаться от идеи консенсуса. Чтобы пролиферировать знание, мы должны пролиферировать дискурсы, не пытаясь зафиксировать их в постоянной сетке.82 Таким образом, дискуссия Бойда о Гёделе и Гейзенберге вполне могла бы включать и Лиотара.

Теория структурирования

Еще одна идея, ставшая центральной в социальной теории с конца 1970-х годов, - концепция рефлексивности знания.83 Она является основным элементом теории структурирования, ведущей теории социальных изменений, разработанной социологом Энтони Гидденсом.84 Социальные изменения можно объяснить, сосредоточившись либо на контекстуальных, структурных факторах, либо на действиях агентов. Гидденс объясняет, что необходимо изучать и те, и другие, и что они взаимно обусловлены. Агенты действуют в соответствии со структурными факторами, которые их ограничивают, и они формируют структуры, подчиняясь им, но также и изменяя их. Индивид как инициирует изменения, так и участвует в них. Структуры - правила, идеи, институты и ресурсы, рекурсивно задействованные в социальном воспроизводстве, - могут быть изменены в результате действий.85 Дискуссия о структуре и агентстве актуальна для стратегии, для

Структуры не определяют результаты, а определяют потенциальный диапазон альтернативных стратегий. Агенты имеют возможность выбирать из нескольких стратегий в рамках структуры. Стратегическое действие - это диалектическое взаимодействие намеренных и знающих, но структурно встроенных акторов и заранее установленных контекстов, в которых они живут. В конечном счете, структура также может быть преобразована агентством с течением времени.86

С военной точки зрения это похоже на процесс разработки доктрины или структурирования сил, в котором предыдущий опыт, устоявшиеся практики, организационные традиции и структуры не только определяют ответные действия военных, но и конкурируют с новыми концептуальными идеями, более свежим опытом и возможностями для улучшения организационной формы.

В основе этой теории лежит личность как сознательный стратегический актор, принимающий решения на основе опыта и знаний в условиях неопределенности. Действительно, в концепции постмодернизма Гидденса,87 неопределенность является доминирующей, поскольку ни один из ранее существовавших эпистемологических фундаментов не был признан надежным. Мы живем в мире множественных авторитетов.88 Двадцатый век доказал, что все претензии к знанию (включая метаутверждения о нем) корригируемы, и это стало экзистенциальным условием в современных обществах. Хотя многие формы научного знания относительно надежны, все они в принципе должны рассматриваться как открытые для сомнений, и на каждом этапе в "движущихся" областях знания можно обнаружить озадачивающее разнообразие конкурирующих теоретических и практических претензий.89