Сделать все возможное

Это то, что он говорит, но мой мозг искажает его слова в прелюдию: «Мы же договорились вести себя раскованно, не так ли, Дэйзи?»

Я прочищаю горло и слабо киваю.

Он садится на другой стороне гостиной, улыбаясь своими идеальными губами и идеальными ямочками, одетый в этот ужасный кобальтово-синий свитер. Он красив. Я хочу растерзать его.

– Да. Я согласна. Давайте начнем шоу.

Следующий час мы проводим в аду. Я сижу между Патриком и миссис Тэтчер, и, так как я люблю миссис Тэтчер, я бы хотела с ней пообщаться, но мне не удается сказать ей ни слова, потому что Патрик делает все возможное, чтобы завладеть моим вниманием. Келли тем временем зажала себя между Лукасом и нашим пыльным книжным шкафом. Там не было стула, но она его притащила. Ей явно неудобно, но она не возражает. Она сидит рядом с Лукасом, а ее платье очень низкого кроя, и как я раньше этого не заметила? Каждый раз, когда она наклоняется, чтобы поговорить с ним, ее сиськи задевают его руку. Я хочу объявить открытый кастинг для церковной рождественской постановки, чтобы она была вынуждена уйти.

Никто не сводит глаз с меня или Лукаса, и они смотрят на нас, как ястребы. Это похоже на то, как если бы мы были новым сезоном давно отмененного телешоу, и они смотрели бы его, чтобы убедиться, осталось ли все по-прежнему. Назло им я веду себя идеально. Я встаю и принимаю очередь в шарады. Патрик – мой партнер, и он должен угадать, какое название фильма я изображаю, но его догадки не имеют смысла.

– М-м-м… м-м-м… «Крестный отец»?! Нет… «В поисках Немо»!

Я оглядываюсь на Лукаса, и губами он произносит: «Звездные войны».

Я роняю воображаемый световой меч и застываю. Я снова стою на коленях в смотровой и чувствую его вкус во рту. Лукас знает это. Он наклоняет голову и улыбается. Звенит звонок, и мы проигрываем еще один раунд.

– Мы сделаем их в следующий раз, Дэйзи! – бодро говорит Патрик.

– Вы, ребята, отстаете на десять очков, – указывает Мэделин. Затем, видя, как я хмурюсь, добавляет: – Но думаю, что все возможно.

Келли и Лукас лидируют, и доктор Маккормик говорит, что они отличная команда. Мне надоело играть, и, может быть, когда я возвращаюсь на свое место, я ворчу слишком громко по этому поводу.

– Не будь такой злой неудачницей, Дэйзи, – говорит при всех мама.

Мои щеки горят.

– Напоминает мне о тех временах, когда Лукас выиграл у нее в борьбе за старосту класса, – смеется миссис Тэтчер. – Она была в такой ярости.

Доктор Маккормик и моя мама следующие, и я смотрю на лестницу, задаваясь вопросом: было бы неловко, если бы я ушла посреди вечера игр?

Я почти решаюсь на это, но потом снова подходит очередь Лукаса и Келли, и я пристально смотрю на них, потому что это скручивающее ощущение в животе ново для меня. Оно новое и причиняет боль. Я фокусируюсь на ощущениях, когда Келли изображает «Алису в Стране чудес», а Лукас угадывает это в рекордно короткие сроки. Келли визжит и бросается в его объятия. Я вскакиваю со стула, и все вокруг смотрят на меня, ожидая моей реакции.

– Из… извините, – бормочу я. – Я не очень хорошо себя чувствую.

Может быть, я действительно заболела, потому что желудок правда болит. Я поднимаюсь в свою ванную и наклоняюсь над унитазом, ожидая, когда же меня стошнит, и тогда понимаю, что страдаю не от тошноты. Это что-то похуже.

– Дэйзи? – Лукас стучит в дверь моей спальни, я смываю воду в пустом унитазе и выхожу, чтобы открыть ему дверь.

– Нужен доктор? – улыбается он.

Он стоит на пороге и держит в руках коробку крекеров и стакан воды.

Как будто это решит мою проблему.

– Ты в порядке?

– Все великолепно, – говорю я, отступая и оставляя дверь открытой для него.

Это прозрачное приглашение: он может войти, если хочет. За двадцать восемь лет он ни разу не был в моей комнате. Я смотрю, как он входит и закрывает за собой дверь. Он – великан, входящий в кукольный домик; мои вещи кажутся маленькими и детскими по сравнению с ним. Он смотрит на трофеи и ленты, украшающие стены – на предметы, отсутствующие в его собственной коллекции. Он улыбается, проходя мимо грамот с наших школьных научных ярмарок. Мои полки забиты старыми учебниками из колледжа. А на плакате, который висит над кроватью, не изображены музыкальная группа или один из актеров «Сумерек»; это анатомическая диаграмма человеческого сердца.

Я сижу и наблюдаю, как он осматривает мои вещи, и, когда он наконец поворачивается ко мне, его взгляд падает на мое тело, сидящее на маленькой кровати.

Я паникую.

– Мэделин, наверное, скоро придет проведать меня.

Он задерживает дыхание. Наверное, чувствует мой страх.

– Твоя мама вывела всех на задний двор, чтобы показать сад. У нас еще есть время.

– Как тебе удалось улизнуть?

– Я вызвался проведать тебя, учитывая, что ты заболела.

Кажется, его это забавляет.

– Я действительно плохо себя чувствую.

Он приближается.

– Да? И каковы симптомы?

– У меня что-то сжимается в груди. Я чувствую слабость. В животе как будто скручивается желудок. И у меня возникло непреодолимое желание нанести телесные повреждения Келли.

Он прячет улыбку и ставит стакан воды и крекеры на мою тумбочку.

– Именно этого я и боялся.