Сделка (ЛП)

«Что ж… Три года в одиночной камере Азкабана — это приличный срок для покаяния. Если он сможет убедить меня, что больше не представляет угрозы для общества, и если, конечно, выполнит кое-какие требования Министерства (о которых ему пока не сказали), то я постараюсь вытащить его из этого ужасного места».

Малфой не произносил больше ни слова. Гермиона тоже продолжала молчать, решив больше не навязываться ему с попытками побеседовать. Конечно же, у нее было прямое задание от министра, и Гермиона знала, что рано или поздно ей придется поставить Малфоя в известность о нем, но… решила не торопить события.

«Я вернусь сюда через неделю, а потом еще… снова и снова. Поэтому не стоит пороть горячку, для начала мне нужно завоевать хоть капельку его доверия».

Так и продолжая стоять, Люциус Малфой упорно не смотрел на нее, и Гермиона, чтобы не баловать персональное эго этого упрямца, тоже поглядывала на него лишь изредка и искоса. Поэтому очень удивилась, когда, взглянув в очередной раз, заметила, как Люциус быстро отвел от нее глаза, а потом глубоко втянул носом воздух.

«А он довольно часто делает эти глубокие вдохи. Может быть, он болен? Может, у него что-то с легкими?»

Но нет. Прислушавшись, она не уловила ни хрипов, ни покашливания. Просто периодически Малфой делал глубокий вдох и в этот момент даже прикрывал глаза, будто наслаждаясь чем-то.

Тихонько наблюдая за ним, Гермиона снова поймала себя на мысли, что ей ужасно хочется привести его нечесаные пряди в порядок. И снова удивилась сама себе. И снова отогнала эту мысль прочь.

«Да что ж это, спрашивается, такое?! Дались мне эти малфоевские волосы!»

— Не устали стоять? — не выдержала она еще через несколько минут тягостной тишины. — Может, присядете?

— Нет. И на всякий случай, если вы не заметили… — в его голосе по-прежнему звучало холодное ехидство, — вы расположились на единственном стуле, который имеется у меня в распоряжении.

— О-о, извините, — Гермиона поднялась. — Пожалуйста, возьмите его. Я могу посидеть и на вашей кровати.

Она подошла к узкой лежанке и осторожно опустилась на тонкий матрас — деревянные рейки каркаса тут же жалобно скрипнули. Гермиона заметила, как глаза Малфоя расширились, и на секунду ей показалось, что он вот-вот прикажет ей встать, запрещая садиться на свою постель. Но он промолчал. Лишь немного качнулся вперед поначалу, так и не произнеся ни слова.

Какое-то время он продолжал стоять, но потом, сделав очередной глубокий вдох, потянулся, подтащил стул к себе и уселся на него.

— В последнее время Драко стал очень дружен с Асторией Гринграсс…

Гермиона и сама не поняла, как и почему у нее с языка слетела такая личная, почти интимная информация, абсолютно не подходящая для обсуждения между ними двумя. А когда осознала это, было уже поздно — Люциус повернулся, посмотрел ей в лицо, и на какой-то миг Гермиону снова ослепил его взгляд, ярко сверкнувший в полумраке камеры. По тому, как он приоткрыл рот, потом закрыл его и поджал губы, было явно видно, что Малфой отчаянно борется с самим собой, не желая проявлять неуместное любопытство.

— Вы знаете ее? — осмелилась продолжить Гермиона.

— Я знаю эту семью. Но девочку никогда не видел. Она…

Гермиона замерла, ожидая, когда он закончит вопрос.

— …умна? — наконец произнес Люциус.

«Вот это да! — Гермиона откровенно опешила. — Я не удивилась бы, если б он спросил, насколько хороша собой его предполагаемая чистокровная невестка. Насколько изящна и хорошо воспитана. Но это…»

Пытаясь скрыть удивление, она ответила:

— Да. Она умная и очень скромная девушка. С прекрасным характером… И очень красивая, — добавила в конце, за что оказалась вознаграждена недоуменным взглядом собеседника.

Казалось, Люциус откровенно не понимал, причем тут красота. И это почему-то обрадовало ее.

Время шло, визит Гермионы приближался к концу. Они больше ни о чем не говорили, просто молча сидели в тишине. Но вот что странно… Тишина эта теперь почему-то ни капли не напрягала Гермиону. А еще… Она была уверена, что лицо Люциуса Малфоя тоже каким-то странным образом изменилось — оно стало спокойным, даже почти расслабленным. И, похоже, что он и сам не заметил, как это произошло. Гермиона снова искоса бросила на него взгляд и невольно отметила для себя, что волосы и глаза Малфоя были единственными светлыми пятнами в этом мрачном царстве древних черных камней и тяжелой темной мебели.

Вскоре раздался знакомый звук, больше похожий на стон, а на стене начал появляться узор двери. Уже через пару мгновений она распахнулась, и в проеме возникла фигура охранника.

— Время истекло, — угрюмо пробормотал он.

Гермиона поднялась и повернулась к Люциусу.

— Всего доброго, мистер Малфой. Я вернусь на следующей неделе. До свидания.

Тот ничего не ответил. Впрочем, она и не ожидала никаких ответных любезностей. Развернувшись, Гермиона проследовала за охранником, вышла в коридор и тут же у себя за спиной услышала, как с глухим стуком дверь захлопнулась. Люциус Малфой снова оказался совершенно отрезанным от мира.

_________________________________________________________________