Сдохни, но живи…

— Вы чего стоите? — спросил он меня сразу по-английски, сообразив суть по номерам на машине.

— Если заеду вовнутрь и не окажется комнаты, то как я потом выскочу обратно?

— Здесь всегда есть номера. Я помогу вам устроиться, — махнул рукой парень и проехал вперед — Давай за мной…

Еще через пару минут я стоял, растерянный, перед закрытой входной дверью. За ней никого не было и только сбоку, в стене, торчал какой-то аппарат, похожий на банкомат.

— Это нормально, — пояснил подошедший парень — Все закрывается в девять вечера и сейчас вы сможете взять номер только электронным способом. Давайте сначала проверим, есть ли места.

Он нажал несколько кнопок и пояснил, что есть свободные номера по 49 евро за ночь. Если нужен завтрак, еше шесть. «Копейки» — по французским понятиям. Но платить надо кредитной карточкой.

Я сунул свою международную «Визу», однако она почему-то не сработала. Что-то мне сегодня не везло в мелочах. Парень нажал кнопку переговорного устройство и попытался с кем-то договориться.

— Не хотят, — повернулся он ко мне и я с тоской подумал, что теперь придется искать тихое место на улице, с опаской на людей и полицию, чтобы прикорнуть в машине.

Как в молодости, когда было все равно где, не говоря уже, с кем.

На улице стало совсем темно.

— Ничего, — улыбнулся парень — Вы можете дать мне 49 евро, а я возьму вам номер на свою кредитную карточку.

Еще через минуту автомат выплюнул квитанцию и один и тот же код доступа: в отель и в свою комнату.

— Спасибо, вы меня здорово выручили, — сказал я, протискиваясь в гостиницу.

— Ерунда, — сказал парень — Я работаю по Бенилюксу и, вообще, много езжу по Европе, не раз попадал с непростые ситуации. Знаю, как это оказаться в чужой стране, да еще вечером. Я свободно говорю на английском, немецком и итальянском. Сам выучил. Мы же европейцы, надо помогать.

Ему было лет двадцать пять, не больше. Он даже не спросил стандартное — откуда я. А зачем?

Мне вспомнился парижский земляк, да еще еврейский, типа брат, из интернета и подумалось, что Бог воздает нам за все. В конце концов. Не только по заслугам, но даже и за мотивацию в этой жизни.

— А как ваше имя? — спохватился я, что ничего не знаю об этом парне.

— Марк, — ответил он и уверенно пошел на свой этаж. Своей дорогой.

Проводы

Свадьба, в изнасилованных натянутых вечерних платьях, была женоподобно плечиста и горласта от взволнованного гонораром ведущего. Всё выглядело натужно прилично, по прейскуранту сценария. Заначенные в сейфах на «черный день» бриллианты здесь светофорили вовсю. Не каждый день такое бывает.

Междусобойчики созданы для показа мод перед своими. Состоятельно состоявшимися. Придет время и можно будет тараканиться совсем открыто, с прессой и ТВ, на жердочках приставных столов. Но и пока жить можно.

— Нам повезло, — радостно светилась мать невесты — Такой большой заказ, что свадебный торт сделали за полцены. Всего за две тысячи евро. — А по расценкам? — А по расценкам четыре. Такая скидка, какое уважение…

Отец невесты, в черном, словно в глубоком трауре, пингвинил ее к жениху через большой бело — розовый, как зефир, зал. Среди гирлянд дутых шаров, достижений стоматологии и застоявшихся в показательных стойлах глубокого, как глотка светской львицы, удовлетворения гостей.

— Вау! — раздавалось то тут, то там — Супер!

Дамы, истощенные диетами и непосильным фитнесом, давясь завистью, радостно облизывали друг друга и даже щупали, молодясь.

Мужчины, это те, кто с ширинками, терпеливо аденомили, переступая с ноги на ногу.

Выгул блистал, пах восторгом и позитивил натруженным счастьем. Было приподнято, шумно и тесно, как на бройлерном птичнике, в середине его жизненного процесса.

Круговоротного и неблагодарного, в сухом остатке. Череды.

Отца невесты, на полусогнутых, трясло от волнения так, что казалось хватит обычная плебейская кондрашка. Она не разбирает кто есть кто, когда приспичит. Но пронесло. Ему было на что, а значит и зачем жить. И кричать — Горько! Теперь с дочкой наконец будет кондыбыться другой. Сам напросился.

Жених бил копытом в шикарных туфлях, на которые, к его сожалению, нельзя наклеивать ценники. Но было сразу видно, что он тоже не лыком шит.

В роли свадебных генералов маячили высокопоставленные чиновники. Скромные, как соучастники, но уже знающие себе настоящую цену. Генералы тоже, если и были, то в штатском. Чтоб не пугать гостей.

Одинокий и гордый, как заслуженный баскак, стол ломился от подарков, чтобы было, что показать, почитать и делить в будущем.

Президентский номер в отеле обещал молодым очередную ночь. Запредельную по цене и потому памятную для разговоров вокруг и после.

Каждая может сказать мужчине — Мой президент. Но не каждая девственно представит его, зажмурившись от понимания, вместо мужа. За то и проплачено.

В продолжение банкета молодоженам светило незамысловатое, для тех, кто много едил, но сложное по названиям еды свадебное путешествие. Экзотическое, с морем шампанского и белоснежной, как зубы, яхтой. С командой, прислугой и поварами. Которые умеют работать и знают свое дело, но не умеют жить. Раз работают.