Седая целительница (СИ)

Пришибленно замерла я на месте, держа в руках подношения. Но Милава лишь довольно улыбнулась и по-кошачьи прищурилась, когда отец погладил ее по макушке.

— Батька, а у нас скоро лечебница скоро откроеться. Как хорошо-то!

— Скоро холода наступят, ты главное, милая, по теплее одевайся и кушай поплотнее. И горяченького всегда попить не забывай. Ясно тебе?

Юная волчица кивнула, и я оставила ее с отцом вместе. Конечно, хворь еще не ушла. Не один месяц потребуется, чтобы выгнать духов из нее, но они пока притаились и не мучают ее так сильно. Здоровый румянец украсил зудые щечки. И на радостях, что папка вернулся домой, Милава даже сама встала с кровати.

Меня же терзало легкое недоумение, уснула я на лавке, а проснулась на ложе. Причем Горана рядом не было. Неужто он сам перенес? Но зачем?

Что-то странно он себя ведет. Там, на алтаре, мучил и обещал грозную расправу, а тут размягчился. Непривычно мне от душегубцов заботу принимать.

— О, Снежка! Сюда иди, поможешь!

Русала, как всегда, орала так, что пробудила весь дом. Подобрав юбки, я двинулась в ее сторону. Опустившись на коленях перед плачущим мальчуганом, она его отчитывала, не щадя языка и сил.

— Ну что у вас тут? Ооооо, — глянув на разодранные коленки волчонка до крови, я нахмурила брови. — Где же ты, добрый воин, таких боевых ранений нахватал?

Услышанное заставило мальчушку вытереть сопли и слезы рукавом рубахи и поднять гордо подбородок вверх.

— Я… я на курятник полез, хотел груш нарвать… там деревце рядом… и свалился…

— Крапивой вам по заднице дать! Сорванцы мелкие!

Громко фыркнула Русала, на что парнишка на нее злобно фыркнул, бочком продвинувшись поближе ко мне.

— Воды принеси и тряпку какую. — бросила я ей, а мальчонку погладила по чернявым волосам. — Ну не плачь, сейчас от ранок твоих даже маленького шрама не останется.

— Я… груш так и не нарвал… а они… медовые… а… старшие мальчишки сами… умеют лезть, а я нет… не быть мне воином!

Ух, а слез-то сколько.

Улыбнувшись мальчику, я взяла у подоспевшей Русалы ведро с водой, раны обмыла. А потом ладошами повела по коленям, магией их насытив. Исцелив ранки.

— Все? — понуро отпустив голову, шепнул мальчик.

— Нет, не все! — фыркнула чернявая, сложив руки на груди. — Вот сейчас как возьму хворостинку да по заду тебе заезжу, Ратмир! Сидит тут сопли пускает!

— Да тише ты, — осадила я девушку и мальчонка по голове погладила, краем глаз уловив знакомую фигуру во дворе. — Ты здесь посиди, Ратмир, я сейчас.

— Даньяр! — откликнула брата мужа, подойдя чуть ближе к нему. Он сидел в компании своих одногодок, натягивал на лук тетиву. Узрев меня, молодцы тут же отступили назад, позволив мне подойти ближе. Да из-под ресниц бросали на меня изучающие взгляды. Дивная я для них, видимо, седая.

— Чего случилось, Снежинка?

Молодой воин оторвал плечо от стены дома и выпрямился.

— Случилось, — робко улыбнулась ему. — Страсть как груш захотелось, да достать не могу. Ростом не вышла. Будь лаской, помоги.

Огорошенный моей просьбой, молодец недоуменно глянул сначала на меня, потом на грушу, уже посерьезнее.

— Мне их тебе нарвать?

Снова медленно проговорил, будто я шутила. Но я твердо кивнула.

— Ага. Ты же такой ловкий да высок, а я маленькая.

— Сейчас.

Передав лук своему побратиму, он уже собрался отлипнуть от построения, как холодный, словно пики гор, голос, доносящий изо распахнутого окна, остановил его.

— Не утруждайся, брат. Я сам нарву своей жене груш.

Это был Горан. И, кажись, он был предельно серьезен, и, закрыв деревянные вставни, исчез, чтобы через мгновение появиться на крыльцо.

— Показывай, Снеж, каких груш тебе страсть как захотелось.

Выходит, слышал он все, а мне вот ничего уже не хотелось, но деваться было некуда.

— Да тут одна груша, альфа, у курятников. Еще ваш батька ее посадил.

Подал голос один из молодцев, и, благодарно ему кивнув, Горан взглядом уперся в меня. Пришлось топать туда.

Застыв чуть поодаль огромного дерева, я мысленно присвистнула. Нижние ветки уже во всю ободрали. А самые сочные и крупные плоды манят взгляд с верхушки.

Стянув кожанную куртку, он протянул ее мне, я одеревневшими пальцами взяла ее. И по своему обычаю прижала к груди.

Горан опытным взглядом обошел дерево, и, присмотрев нужные ветки и выступы, с разбегу, словно кот, вскарабкался наверх. И так уверенно поднимался все выше и выше. Только мой взгляд его сопровождал. Поглядеть на своего альфу и вождя собрались и другие молодцы. Да волкодаки.

— Гляди, как красуется.

Хмыкнул усатый мужик около колодца, когда Горан вывернулся, словно уж, на толстой ветке, подбираясь к самым сочным плодам.

— Есть для кого.

Хмыкнул второй. А я смотрела, забывая дышать. В одно мгновение забылось все его злодеяние. Просто для меня еще никто такого не делал. Кроме мамы. А тут ради каких-то груш.

— Осторожно!

Крикнула я, когда под его рукой хрустнула ветка. Да только Горан оказался куда ловчее, быстро закинув ногу на соседнюю ветку и ухватившись за ствол дерева.

— Деньяр, лови.

Вместе со словами в сторону младшего брата, Горан кинул и сочные плоды, налитые медовым нектаром. Округлые от сладости и нагретые солнцем.