Седьмая центурия. Часть первая (СИ)

И мой сурок со мною.

Будто в ответ, послышалось пение - довольно странное, на малопонятном языке:

Бас, кызым, апипэ,

Син басмасан, мин басам.

Бас, кызым, апипэ,

Син басмасан, мин басам.

Синен баскан эзлэренэ

Мин дэ китереп басам...

Тут его уха коснулось жаркое дыхание, и бабий игривый и будто знакомый голос спросил:

- Вы не скажете, как пройти в библиотеку?

Путтипут улыбнулся, но веки не поднял, полагая, что эта утверждённая шпионская кодовая фраза - только начало сладкого сна, в котором ему сейчас, в образе агента "Куколки-балетницы", приснится Прекрасная Астрологиня из шоу "Давай-ка, женимся".

Но тут кто-то ткнулся длинным носом в другое его ухо и зловредным голосом проскрипел кодовую фразу:

- Я заабыла у вас зоонтик!

Путтипут в ужасе подскочил и вытаращился: справа и слева, развалясь на коробках от бананов, к нему прильнули загримированые под бомжих Кларисса Гузеевна и Мимоза Сябитовна. Шёпотом - каждая в своё ухо - они представились:

- Выпускница экспресс-курса разведшколы, агент Минишна!

- Выпускница экспресс-курса разведшколы, агент Пожарнишна!

- Прибыли к вам, Вадим Вадимыч, на усиление! - отрапортовали обе хором.

- А где агент "Куколка"?! - не скрывая разочарования, спросил Путтипут.

- МЫ ЗА НЕЁ!

"Наскрёбышев уволен! - решил про себя Путтипут. - Ну, погоди, лубянское ископаемое! Дай, только, в Париже операцию закончу!"

- Да она, Вадим Вадимыч, в пояснице переломится! - усмехнулась Минишна. - Она нагнуться-то может только... для позы Пегаса!

Пожарнишна злорадно захихикала, а Минишна развела руками и напевно призналась:

- Черно-ро-ота-я я-а!

Она залезла рукой вглубь бюстгальтера, пошарила там, и извлекла крохотный бумажный шарик - шпионскую маляву. Проделав сотню движений длинными наманикюренными ногтями, развернула бумажку и зачитала Путтипуту на ухо последние данные от ЦЕНТРА Самой Великой Разведки, относящиеся к объекту операции:

- "Ангумуа" - историческая область на западе Франции, главный город которой сегодня - Ангулем. Указанный Нострадамусом король д"Ангумуа, может быть связан с современным термином "Ангулемский". Герцог Ангулемский, под именем Людовика XIX-го, в XIX веке был королём Франции в течение всего 20-ти минут, поэтому следующий король может именоваться Людовиком XX-м. Представляется целесообразным обыскать в Париже всю улицу Ангулемскую, ранее - улица Сточной канавы..."

"Бред какой-то!" - возмутился про себя Путтипут, опуская веки и откидываясь обратно на сплюснутые картонные коробки.

А выпускницам экспресс-курса разведшколы - Минишне и Пожарнишне захотелось подкрепиться. Они извлекли из глубин бюстгальтеров "сухпай" - галеты "Гвардейские" в пачках, и принялись их хряпать, ругая Самую Великую Разведку:

- Вот сижу я тут с печеньем... под носом у врага. Бля! Нич-чо из того, что я себе представляла! Даже близко не похоже на фильмы про Джеймса Бонда!

- Я тоже думала, что поеду за границу по другому паспорту, хотя бы! Вот ты, Кларисс, чему в разведшколе научилась?

- Хитрить. Обещаешь услугу за услугу. Получаешь нужные документы и посылаешь информатора куда подальше. А чтоб не расстраивался, можно сводить в ресторан, или подарить подарок. А тебя, Мимоза, чему научили?

- Чтобы сблизиться с потенциальными информаторшами-девушками, чтоб они соглашались выполнять твои просьбы, их нужно трахнуть...

Путтипут скрежетнул зубами: "Где агент "Куколка"? ЙЁ-КЭ-ЛЭ-МЭ-НЭ!"

Вслух же приказал:

- Ваша миссия выполнена. СВОБОДНЫ!

Мимоза Сябитовна обиделась:

- Я надеялась, может, он любит "спелые фрукты"!

- Нет, Мимоза, спать все хотят со сливой, а не с черносливом! - съязвила Кларисса Гузеевна, поднимаясь с коробок и отряхиваясь.

- Да, Кларисс, - шмыгнула носом Мимоза Сябитовна и тяжко посетовала: - Семь плаастических аапераций! Уже не знаю, чё ещё се аатрезать... А я ж не мёртвая - я ж тож хаачу тепла и лааски!

И они побрели по набережной, грустно напевая:

Навстречу ему шла старушка,

Шутливые речи вела:

Напрасно, казак, поспешаешь,

Напрасно стегаешь коня.

Казачка тебе изменила,

Другому себя отдала...

Неожиданно, со стороны реки, прямо из воды, им подпел хор красивых высоких голосов:

Казак повернул в чисто поле

И вострую саблю доста-а-ал,

В винтовку патрон он заладил,

В станицу свою поскакал.

Кларисса Гузеевна с Мимозой Сябитовной решили, что чужое пение им примерещилось. И пошли они, ветром гонимые, напевая дальше:

И в хату войдя, он увидел,

Чего никогда не вида-а-ал...

Тем временем, над Путтипутом склонилась атаманша клошаров, та, что, с фингалами - бордовым и индиго. В руках её была пара пузырей какого-то бухла. Она громко икнула и кивнула на освободившуюся постель из картонной тары:

- Baisodrome dеjа libre! (Траходром освободился!) Veut tu faire crac-crac? (Трахнемся?)

Путтипут ответил строго:

- Моя сова - твою сову - не понимай!

Клошарка показала на пальцах, чего куда хочет, пояснив:

- Je veu soulager ma boоte а cramouille! (Невтерпёж разрядить манду!)

Путтипут отрицательно мотнул головой и только открыл рот заявить: "Я прибыл в Париж с важной миссией", как клошарка, опередив, принялась силой вливать бухло ему в рот, приговаривая: