Седьмая центурия. Часть первая (СИ)

Путтипут поднял веки. Рядом был Михалка чашничий, наряженный по протоколу в форменную атласную косоворотку и лапти из лыка. По протоколу всем пассажирам из свиты Верховного меркадера прислуживали длинноногие стюардессы, а самому высшему лицу государства только ряженые прапорщики из переименованного КГБ. В обслуге Путтипута таковых было около взвода,- и все на одно лицо. По старинной дурдонской традиции, их всех, чтобы не путать, называют михалками: этот Михалка-чашничий, другой - Михалка-стольничий, иной - Михалка-постельничий, тот - Михалка-стряпчий, а ещё Михалка-каравайник, Михалка-ключник, Михалка-свещник, Михалка-истопник, Михалка-конюший, Михалка-стременной, Михалка-ловчий, Михалка-сокольничий, и так далее. В обязанности михалок входит, например, раздувать сапогом угли в самоваре на полянке позади Царь-гаубицы, и это особая дурдонская фишка, которой непременно потчуют всяких VIP из других галактик. Ну а буднично, это: Михалка, подай, принеси-отнеси, расстели-застели, накрой-убери, и всякое такое, и тому подобное. Короче, псари да конюхи. Исключение сделано только в штате загородных резиденций, где вместо михалок-постельничих служат прапорщицы - мастерицы-постельницы.

- Чайку-с, или кофейку-с? - повторил чашничий.

Михалки знали, что Путтипут не кушал кофею, оттого, что доктора рекомендовали беречь пламенный мотор, однако, по инструкции, обязаны были предлагать Верховному кофе, наряду с антигипертоническим зелёным чаем.

Путтипут отрицательно мотнул головой. Ряженый опустил кофейник с горячим ароматным напитком обратно на тележку, по-скоморошьи профессионально поклонился и чётко по-военному удалился.

Путтипуту вспомнилось, как в досье на одного злостного интеллигана он вычитал изречённую тем сентенцию "Лучший кофе - это сон". Путтипута всегда бесило, что эти сволочи интеллиганы называют "кофе" - не "оно", а "он". Путтипут даже велел своему министру просвещения провести реформу языка, вывести "кофе", к чёртовой матери, из мужеска рода, и заставить всех подданных - в том числе и проклятых интеллиганов - называть кофе "онО", "онО", "онО".

Сентенция "Лучший кофе - это сон" сейчас, пожалуй, была весьма кстати, и Путтипут распаковал авиафлотский плед. Перед тем, как сомкнуть очи, он, по привычке, огляделся по сторонам. Смердюков целовал плоскую фляжку с чем-то крепеньким. Новая секретарша Леночка спала, или хотела казаться спящей.

И Путтипут укрылся пледом и постарался задремать. Не получалось. Мешало одно воспоминание, омерзительно плававшее, даже болтавшееся в проруби его памяти, и упорно не желавшее тонуть. Это был секретный видеодокумент КГБ, негласная запись, которую Путтипут, придя к власти, нашёл в архивах и тотчас уничтожил. Это была запись встречи главного дурдонского олигатора, политикана Авраама Беркмана со своим подручным, мелким мультимиллиардером Бадром Патром.

Роскошный зал дивного дворца. В креслах у камина - хозяин, и его друг, он же - младший деловой партнёр.

Бадр Патр спрашивает:

- Вот, Аврааща, ти балщие должьности купил...

- У стен есть уши, помни это, Бадрик! - предостерегающе поднимает палец Беркман.

- Ара, нэт, слющий, - итак всэ ужьже знают!

- Да, купил... А красивее сказать "про-лоб-би-ро-вал"... Да, пролоббировал покупку должностей.

- Ти Алканавта Ёлкина, щто ли, лобио угастил?!

- Да, что-то в этом роде.

- Уа! Типэръ ти гасударствэнная щищка!

- Я Исполнительный Секретарь Союза Независимых Галактик, и - что ещё круче - замсекретаря Совета Безопасности Дурдо...

- ...ВАХ-ВАХ! Прастите! Ви савсэм нэ щищка! Ви балщой гасударствэнний ананас!

Авраам Беркман улыбается.

Бадр Патр спрашивает:

- И щто ти далще будищь дэлатъ, Аврааща?

- Замену Алканавту Ёлкину организую. У нас с тобою, Бадрик, будет собственный... карманный президент!

- Уа! Как ета вазможьна?!

- Я думаю об этом день и ночь. К примеру, если довести быдл до голода, на выборах они проголосуют за гречку, рис, овсянку.

Бадр Патр наливает коньяк на дно бокалов и спрашивает:

- Ти слищал, Авраащя, есть такой сюлтан Брунея? И у ниво зарплата четири миллиёна баксов в час! Прикинь! Нэфтью таргуит. А всё, щьто свэрх сваэй зарплати, етат сюлтан, глюпий, дэлит мэжьду подданними сваими. Чудак он, вэрна?! А нащ Дурдонис багачэ етава Брунея в двэсти раз: всо естъ - нэфтъ, газ, алмази, золото, уран, люминий! А с бидлами не дэлитса никто!

- Дурдонцы, Бадрик... ааа - не брунейцы. И явлены Создателем на свет, чтоб гондурасить, гондурасить, гондурасить... А с правителем ааа... брунейцам повезло, - кивает Беркман. - Да, что Бруней? Вот, в Норвежском королевстве подданные счастливо живут - их пенсии формируются доходами страны от нефти. Только, вот, если облагодетельствовать наших быдл до уровня брунейцев, быдлы, из-за своей природы ааа... изменятся не сильно. Это, всё равно, что волшебством превращать собак в свиней. Или наоборот.