Седьмая центурия. Часть первая (СИ)

- Гарачий, слущий! Савсэм белий! - соглашается космический хачик.

Дельфийский Оракул проясняет картину:

- Пугать мир ему поручил тот, кто ему платит.

- А ктоо-кто-кто ему платит?

- Путтипут! - шепчет Оракул.

- А он, Путтипут, какоо... какой?

- Попо... попо... - говорят Курочке, что означает "попозже".

- ОБКАКА, до свидания! - хрипло огрызается напоследок пресс-алкашэ государства.

Председатель Земного Шара, брезгливо морщась, стихотворит:

Псиноликую личинку

Отложило государство.

И она рычит, и лает -

Государство представляет.

А товарищ Нинель вздыхает и сетует:

- Ох, не нгавится мне эта мастугбация с ядегной кнопкой! Товагищи! В чьих гуках ядегный клитог стганы?!

Наконец, по ящику начинается кино. Фильм древний - про киллеров, молодого и старого. Молодому киллеру Бандерасу дают заказ ликвидировать старого киллера Сталлоне. Бандерас устраивает себе снайперскую позицию под куполом разрушенной церкви напротив банка, из дверей которого должен появиться Сталлоне с чемоданом баксов. Сталлоне не лыком шит, и выходить из банка не спешит, сидит там, кофейком наслаждается, пока ему бабки отсчитывают. А Бандерас со снайперской винтовкой ждёт-пождёт. День жаркий, и Бандераса жажда замучила - он пьёт и пьёт, пьёт и пьёт - и быстро так целую полторашку минералки выдул. А Сталлоне выходить не торопится - бабки, по новой, пересчитал, в туалет прогулялся, руки с мыльцем помыл, салфеточкой вытер - всё цивильно - кругом санфаянс. А Бандерасу ту полторашку уже отлить пора! А с огневой позиции, куда ты денешься? А никуда! И отлить прямо тут нельзя,- как киллеру потом в луже стоять? И для криминалистов - нате вам - готовый анализ мочи. Тогда, натерпевшийся Бандерас - наощупь - потому, что киллеру даже взгляд отвести от прицела нельзя, - вот, натерпевшийся Бандерас левой рукой удерживает винтовку, правой расстёгивает себе штаны, извлекает свою шлангачку и вслепую пытается пристыковать узенькое горлышко пустой пластиковой бутылки к концу своей шлангачки. А тут облом! Нестыкуха! Размеры, блин, не совпадают! И деваться некуда - отливать надо...

- Не промахнись, Бандерас! - молится и кусает ногти Принцесса Датская.

И вот, вздох облегчения! Но, радости немного - Бандерас все пальцы себе о...

- О-о, Бандерас! - кричит Принцесса: - О-о! О-о!..

- ОТ-БО-ОЙ! - командует старшая сестра-аллирог. И отключает зомбовизор.

- Эй, вы чего?! - возмущаются пленные гуманоиды.

- На самом интересном месте! - досадует Принцесса.

Зомбовизор в подвесном железном ящике запирают на замок. Свет в палате выключают. Пленники растекаются по койкам и укладываются. Я стаскиваю свою постель с железной койки и, по амритянской привычке, стелю на полу.

- Чья очередь сегодня рассказывать? - спрашивает Принцесса.

- Вчера я рассказывал, - говорит Папа Хэм. - "Гуманоиды без гуманоидок", помните?

- А я позавчера, - говорит муммий Ватсьяяна Малланага, - "О поведении вновь вышедшей замуж и услужении мужу шестьюдесятью четырьмя искусствами".

Дельфийский Оракул показывает на космического хачика-пришельца:

- Сегодня его очередь!

- Новэнкие пуст рассказивают! - отвечает хачик-пришелец и тычет пальцем в меня.

- Слышь! - одёргивает его Папа Хэм. - Дедовщину не разводи! Мы в плену, а не в дурдонской казарме!

- Харащё, харащё! Буду рассказиват.

Хачик набирает воздуха и начинает:

- Щколя я учильса, басн атвэчаль - "Стрыкозка и Муравэйка". Карочэ, прыщоль зим. У стрыкозка-биляд жёпм атмёрз. Пабижяль стрыкозка-биляд к муравэйка-трюженик. Пастучиль:

- Муравэйка-джян, эта я - Стрыкозка-биляд. Пусти минэ к сибэ жьжит, а то у минэ жёпм атмёрз!

А муравэйка-трюженик спрасиль:

- Ти пригаль? Скокиль? Типэр пащёль НАХ!

Хачик-пришелец умолкает, и все пленники уже готовы задремать под одеялами, но Курочка напоминает:

- А про Путтипута обещали рассказать, какоо-кой он!

- Сам Путтипут, - говорит Принцесса Датская, - лёгок, аки пух - по яйцам пройдёт, ни одного не раздавит! Путтипут заживо творит чудеса! Такие чудеса, что дыбом волоса: он яйца и сырые на ходу облупляет, а из печёных яиц живых цыплят высиживает!

- Коо-ко-ко, - квохчет Курочка, - да, будь, хоть пёс, лишь бы яйца нёс!

- С ввиду-то он, - говорит Принцесса, - робкий, ласковый... а во рту его железный клык упрятан. Ноет клык, крови жаждет.

А Дандан-Шардам замечает:

- Путтипут тих, да лих - мал телом, да велик делом! Хоть рябее сусличка, да голосистее сверчка. А ногой топнет - будто кованый волк. Да силён: сучок в кулачке сожмёт - свежий сок капает! Путтипут одним махом - сто побивахом, другим махом - прочих клахом, и не считахом. На одну ладонь сажает, другою прихлопывает! Он выше лесу стоячего, ниже облака ходячего. От семи собак на распутье отгрызётся, а из мёртвой петли живым вывернется! Путтипут ухнет, - трава жухнет, деревья к земле клонятся, цветы лазоревые осыпаются. На кого Путтипут глянет, тот, как есть, вянет. На кого Путтипут укажет - тот сам в землю ляжет, сам живьём закопается! Все как увидят его, так и стихают, и только слышно, как трава растёт, как коленки дрожат, да зубарики клацают...

Все в палате теряют сон и со страху прячутся под одеяла.