Седьмая вода

И протянула мне свою узкую ладонь, утонувшую в моей уже тогда немаленькой лапе с набитыми костяшками. Я пожал ее так, словно боялся сломать или оцарапать мягкую кожу мозолями от «железа», которое таскал в качалке.

— К-хм, я тоже рад, — прочистив горло, ответил я. — Только, наверное, будет лучше, если я буду к вам обращаться по имени отчеству?

— Да не стоит! Я не настолько старая, — и Марина улыбнулась той улыбкой, на которую всегда невольно отвечаешь, потому что она искренняя и по-настоящему добрая.

— Ты, видимо, хочешь принять душ, прежде чем мы сядем за стол? Максим, ты же покажешь Арсению его комнату?

— Да, мы справимся, Мариночка.

Впервые в жизни я наблюдал, как мой отец пялится на женщину и явно не может оторваться, улыбаясь как великовозрастный болван. И осудить его у меня при всей злости на эту проклятую ситуацию с переездом язык не повернулся бы.

Кажется, он, действительно, наконец счастлив, и кто я такой, чтобы портить ему все это?

— А где Васенька? — спросил отец. Ну вот, началось!

— Да где-то на улице, заканчивает наряжать пихту в садике. Сейчас я крикну через окно, чтобы шла домой.

Отец проводил меня до комнаты. Ничего так, светло, много места, жить можно. Хоть и немного пустовато.

— Здесь только основное, Сень. Марина сказала, что остальное мы должны покупать, учитывая твой вкус и пожелания. — Хм, кажется, я влюбляюсь в новую женщину моего отца. — Давай скоренько, мы ждем тебя, чтобы садиться за стол. Уже полдесятого.

Приняв душ и переодевшись в любимые старые джинсы и футболку с черепами, я спустился вниз на голоса. И прямо в дверях гостиной состоялась эпичная первая встреча с моей вновь обретенной сестренкой. Мы столкнулись нос к носу, и первое, что я увидел — испуганно распахнутые здоровенные зеленючие глазищи за толстыми стеклами уродских очков. Потом я обозрел личико со впалыми щеками и раскрытый во вскрике рот. Немного большеватый для такого аккуратного и худенького лица.

Девчонка отскочила от меня, как обожженная, и я получил возможность оценить всю картину. Ну, что сказать. Дочка, увы, пошла не в маму. Одни острые углы и торчащие кости там, где у нормальной девчонки должны быть хотя бы намеки на округлости. Да уж, не повезло с сестренкой, так не повезло. Хотя чего я ждал после всех восхищенных «охов» и «ахов» моего отца, что она вся такая умная и талантливая? Все в природе, типа, взаимосвязано. Одним красота, другим ум и таланты. Хотя я, само собой, в девчонках ценил первый вариант. Со своей порядком надоевшей девственностью я расстался за пару месяцев до этого со студенткой-репетиторшей по английскому, которую нанял отец. В английском у меня особых успехов не случилось, но зато я открыл для себя много гораздо более увлекательного, чем обороты иностранной речи. Молодая училка тоже была впечатлена моей скоростью обучения и креативностью мышления, но мне быстро надоело пробовать себя только с одним единственным инструктором, так сказать, потому я пошел вразнос и с тех пор весьма успешно наращивал свой опыт и счет.

— А-а-а, вот вы, наконец, и встретились! — раздался голос моего отца, прерывая процесс моего разглядывания неприглядной действительности. — Васенька, познакомься, это Арсюша.

Я скривился. Ну, понимаю, когда он так называет меня наедине. Но перед девчонкой, хоть и такой… Моя новая сестрица вспыхнула и потупила глазки. Еще бы, я-то знаю, что девчонки ведутся на меня, как мартовские кошки. И эта такая же, хоть и мелкая. Вот теперь еще будет у меня влюбленная липучка-сестрица, таскающаяся за мной повсюду. И если от других можно хоть дома спрятаться, когда надоедают, то эта станет мельтешить перед глазами постоянно. Ну и ладно. Будет на ком отыгрываться в плохом настроении.

— Ну, здравствуй, Василиса Прекрасная, — сказал я, стараясь, чтобы насмешка не звучала слишком уж отчетливо.

— Здравствуй, — еле пролепетала она и быстро мазнула по мне взглядом, тут же покраснев еще гуще.

Так и есть. Влипла с первого же взгляда, дурище. Вот засада!

Мы провели несколько часов за столом, и я то и дело ловил Василису за робким разглядыванием, и она порядком этим достала. Поэтому, когда она сказала, что уже пойдет спать, решил, что тоже пойду. Слушать болтовню отца и Марины было скучно. Кстати, в жизни не видел моего отца говорящим так много, как, впрочем, и непрерывно улыбающимся. Я догнал девчонку на лестнице и, обгоняя, бесцеремонно толкнул плечом.

— Подвинься, лягушонка костлявая! — фыркнул я.

— Что? — замерла она, распахнув свои зеленые глазищи. Вот уж хоть чем-то Бог сжалился и наградил.

— Что слышала! Старайся не попадаться мне на дороге, а то сшибу и не замечу! И не вздумай липнуть ко мне! — угрожающе произнес я, специально нависая над этим тощим недоразумением.

— С какой это стати я должна к тебе липнуть? — нахмурилась она, прищуриваясь за стеклами очков.

— Да потому что я не слепой и вижу, что ты втрескалась в меня, как только увидела!

— Что?!! — задохнулась она и даже покачнулась от возмущения. — С чего ты взял?