Седьмая жена Есенина

Упрямая вода мощно противостояла судну. Казалось, что двигатели молотят вхолостую и они стоят на месте. Он смотрел вниз и первый раз в жизни задумался, так ли велико давление в одну атмосферу, равное десяти метрам водяного столба. Представил этот столб высотой с двухэтажный дом. Но глядя в черную, наскакивающую на борт, монолитную массу, засомневался, что эти столбы давят только сверху, и готов был согласиться, что водяные столбы вопреки законам физики давят одновременно со всех сторон. Представил и почувствовал озноб. Передернуло словно от страха, но потом догадался, что знобит от холода. Надо было спускаться в каюту. Он уже собрался уходить, но увидел в свете прожектора прыгающую по волнам лодку. Мелькнула, потом потерялась? Или просто привиделась? Но судно резко сбавило ход, и он понял, что не ошибся.

Коля поднялся на борт вместе с широченным мужиком в энцефалитке. Оба громко смеялись.

– Веселый парень! – восторгался мужик. – Герой!

– Ничего героического. Просто фарватер проходил возле берега, увидел костер, и захотелось поговорить с настоящими людьми о настоящей жизни. Прямо-таки позарез!

– Он так и сказал нам, что остохренели поэтические мордочки, хочу с настоящими большими мордами посидеть и посмотреть в честные браконьерские глаза.

– Браконьерами не обзывал, – взмолился Коля. – Я же с чистым сердцем.

– Так и мы с чистым сердцем бракушничаем на своей реке и порядочным людям завсегда рады.

И все почему-то засмеялись. Но «всех» было не так много. Народец устал скорбеть и разбрелся по каютам. И он пошел к себе. Надо было успокоиться, отлежаться, притушить обиду на героя. Да какой герой? Героишко. Фигляр. Оставалось только удивляться, почему так легко поверил в самоубийство. Нет, он вовсе не желал ему смерти. Сказать, что лучше бы Коля утонул, он не мог не только вслух. Но превращение трагедии в фарс все-таки раздражало. И чтобы как-то погасить это раздражение, стал искать причины, по которым Коля никак не мог пойти на самоубийство. Не из жизнелюбия – не за что любить ему свою жизнь. Но была любовь к своим полоумным стишкам, причем очень нежная и воинственная, готовая безоглядно броситься на защиту. Точно так же любят матери слабоумных или убогих детей, зачастую во вред себе мыкаются, затравленно озираясь в поисках косых взглядов и выискивая насмешки в каждой фразе. Такая мать будет жить из последних сил вопреки всему, лишь бы не оставить беспомощное дитя без защиты. Рассуждал вроде и убедительно и все равно понимал, что до самого дна донырнуть не может. Перед тем как лечь, заперся на ключ, а когда через полчаса услышал, что кто-то дергает дверь, не отозвался, уверенный, что Коля приполз мириться.