Седьмое чувство. Под знаком предсказуемости: как прогнозировать и управлять изменениями в цифровую эпоху

Карьера Платона как философа и педагога подверглась серьезным испытаниям, когда ему исполнилось шестьдесят лет. До тех пор у него была удивительную жизнь. Его учителем был Сократ, а Платон, в свою очередь, повлиял на Аристотеля. Он основал свою знаменитую Академию в Афинах. Проблемы философии и политики, которые наполнили наиболее яркий период времени существования этого города, были делом его жизни. Вы, вероятно, читая его письма, обратили внимание, сколь высокими знаниями он обладал – в них слышались эхо его стараний, философская мелодия, которая будет звучать на протяжении веков и приведет к политической гармонии мира, который мы с вами населим 2500 лет спустя. Но в свои шестьдесят лет замечательной жизни ему пришло необычное приглашение. Пришло письмо от любимого Диона, который находился на службе при молодом царе Сиракуз, Дионисии II. Дион написал: «Государство в беспорядке. Мальчик увлекается философией. Это ваш шанс применить все то, чем вы владеете». Платон утверждал, что добродетельные, философски образованные люди могли без особых сложностей справляться с непреходящим и править. «Я задумался над этим предложением, – писал Платон, – и был в нерешительности относительно того, должен ли я поддаться на уговоры и поехать. Наконец чаша весов склонилась в пользу того мнения, что, если бы я когда-нибудь попытался бы осуществить на практике мои представления о законах и конституции, то именно сейчас для этого настало время».

С раннего возраста, благодаря положению семьи и своему темпераменту, Платон был знаком с инструментами власти. «В молодости я приобрел тот же опыт, что и многие другие маститые мужи, – однажды написал он. – Мне казалось, что если бы в начале жизни я мог бы стать себе самому учителем, то я бы сразу начал осваивать политическую карьеру» Первая проба наступила неожиданно. В 404 году до нашей эры афинская конституция уступила под напором воинственной и победоносной Спарты в пелопоннесской войне. Город-государство был погружен в хаос. Группа про-спартанских мужчин спешно присоединилась к объединенной диктатуре. Среди них были родственники Платона и друзья его семьи. «Они незамедлительно пригласили и меня принять участие в их делах, полагая, что это то, к чему у меня было предназначение», – писал Платон. Ему было около двадцати лет. «Их влияние на меня, в то время молодого еще человека, не было чем-то удивительным. Я считал, что они, безусловно, управляя государством, намерены привести улучшения в образ жизни людей. Я наблюдал за ними крайне пристально, чтобы понять, что они будут делать». Таким образом, в короткие сроки друзья и семья Платона без колебаний создали один из самых сильных и безжалостных механизмов власти в афинской истории. Они сделали это с абсолютной уверенностью и неумолимым энтузиазмом. «В довольно короткий промежуток времени, – писал он много лет спустя, – они сумели продемонстрировать, что прежнее правительство в сравнении с нынешним выглядело чем-то очень драгоценным, как золото».