Седьмое чувство. Под знаком предсказуемости: как прогнозировать и управлять изменениями в цифровую эпоху

Любой объект – навигационная система самолета, цифровое медицинское устройство, грузовой управляемый транспорт – может стать опасным в связи с тем, что сообщает нам информацию о топологии. Каждый или каждое из них может быть атаковано каким-то образом до тех пор, пока оно подключено к сети. Рынки в Монголии, аэропорты в Европе, городские пейзажи в Китае, все они могут быть поражены в любое время, так как все они видимы и связаны сетью. В отличие от традиционных конфликтов, в которых источник опасностей может быть точно определен и изучен, в которых военные и гражданские зоны разделены линией фронта, мир коммуникаций не имеет линии фронта. Поле битвы везде. Старая банальность военной стратегии, состоящая в том, что умная или отчаившаяся армия всегда может отступить, может «обменять» пространство на время, отойдя, чтобы вступить в бой в другой день, – практически не существует. Пространство теперь – это стена, которая может быть легко разрушена сетями; там нет места, куда можно сбежать, за исключением некоторой более защищенной топологии. Это означает не только конец различиям между зонами войны и мира. Это предлагает стирание различий между периодами войны и периодами мира. Сети всегда в работе. Риски тоже всегда присутствуют. А мы знаем, что политические требования военного времени всегда отличались от требований стран, находящихся в мире.

Джанель, отец сжатия пространства-времени, ожидал, что связанные воедино расстояние, скорость и мощность изменяют природу объекта. Он называл это «локационной полезностью» и определил его как способ, в котором что-то становится более полезным, или мощным, или уместным, по мере приближения к нам путем увеличения числа соединений или скорости, даже если мы остаемся на том же «расстоянии». Ядерный заряд, находящийся в трех часах от цели или на удалении в три месяца, представляют собой разные по значимости объекты. Знаменитое высказывание Адама Смита в его Теории нравственных чувств о том, что большинство людей будут более возмущены потерей половины пальца, чем известием о том, что миллион китайцев погиб, начинает принимать другую окраску в эпоху, когда полтора миллиарда китайцев находятся на расстоянии, измеряемом наносекундами. Когда мы говорим, что коммуникации изменяют характер объекта, мы имеем в виду следующее: информационные сети воздействуют на локальную значимость чего-либо, чего они касаются. Когда соединение делает объект мгновенно доступным и хорошо осязаемым, его потенциал видоизменяется. Неудивительно теперь, почему так много больших состояний сколачиваются, делая наш мир быстрее. Часть наших современных беспокойств и часть наших проблем, с которыми мы сталкиваемся в построении стратегии нашего мира или нашего бизнеса связана с тем, что стабильность в наших топологических картах все еще не достигнута. Существует еще так много всего, не включенного в сеть. И так много новых топологий, которые будут построены.

«Время – это дорога, – однажды заметил Дэнни Хиллис в начале своей медитации над его Часами в десять тысяч лет, – и вы по ней едете». Он был прав. Этот путь выстраивается сейчас, в эпоху соединения, по топологическим рельсам. И от того, насколько вы будете «мгновенными», будет зависеть то, какой будет ваш путь и насколько успешными вы сможете быть. Таким же образом, как реки, океаны и горы определяют различные ландшафты географических регионов, топологические окрестности, в которых мы будем обитать, также будут иметь уникальные особенности. Некоторые из них будут сверхбыстрыми. Другие одолеет политика. Граждане Санта-Фе или Мумбаи, возможно, выберут различные способы сжатия времени. Но каждый, я полагаю, разделит общее стремление: делать больше с меньшими затратами. Сжатие времени даст возможность жить активнее с меньшими затратами времени. Немецкий философ Питер Слотердайк и голландский архитектор Рем Колхас писали о том, как некоторые люди перемещаются через аэропорты и границы (с билетами первого класса и с предварительно одобренным правом на иммиграцию), в то время как другие борются лишь за то, чтобы вырваться из лагерей беженцев или ловушек бедности. Они назвали этих победителей нового порядка своего рода «кинетической элитой». Это были пассажиры первого класса топологического путешествия, у которых во владении находились золотые ключи к особой, легкодеформируемой топологии, предоставившей им в распоряжение не только финансовое и информационное поле, но и возможность исключить пространство и захватить время.