Седьмой день. Утраченное сокровище Библии

С учетом всего этого нам следует с опаской относиться к представлениям о том, что для седьмого дня после впечатляющего дебюта в рассказе о творении наступили трудные времена, и он совершенно выпал из поля зрения. То, что мы знаем о значении умолчания в библейском повествовании, говорит как раз об обратном. Оно же стало основанием для довольно смелых новозаветных утверждений об Аврааме.

Давайте остановимся подробнее на нескольких из них. В Евангелии от Иоанна мы читаем о том, как, отражая словесные нападки своих оппонентов из числа иудеев, Иисус говорит, что «Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой; и увидел и возрадовался» (Ин 8:56, курсив добавлен). Современные иудеи часто ссылаются на духовное наследие Авраама и свое родство с ним для того, чтобы оправдать собственное неприятие Иисуса. Но Иисус обращает их родственную связь против них же самих. Согласно Его «версии событий», вера Авраамова не отрицает Иисуса, но, напротив, указывает на Него. Иисус видит в Аврааме пророка, который предвкушал день Христов, человека, который всем сердцем хотел постичь Божий замысел и действительно постиг его, пройдя через трудный, но вознагражадающий опыт[147]. Если бы иудеи, спорившие с Иисусом, потребовали от Него показать главу и стих, на которые Он опирался в Своем высказывании, приняли Его толкование и вслед за Ним увидели в истории Авраама смыслы, которые лежат под поверхностью библейского текста, они убедились бы в Его правоте.

Новый Завет изображает Авраама как человека, который прекрасно понимает то положение, в котором оказались люди, осознает, что именно они потеряли и как эту потерю восполнить (Евр 11:9, 10). Авраам – это краеугольный библейский персонаж, чья жизнь показывает, что Богу можно доверять, это человек, совершенно убежденный в Божьем постоянстве, в Божьей верности. В дивной мозаике его характера, во всей его жизни видно осуществление конечной цели Божьей. Новый Завет представляет его как человека, ожидающего «города, имеющего основание, которого художник и строитель – Бог» (Евр 11:10). Вера, которой он славен, утверждается на Божьей верности, на убежденности, что Сара родит сына, несмотря на свою старость и неспособность к зачатию, ибо «верен Обещавший» (Евр 11:11). Божья верность остается в центре внимания, даже когда автор Послания к Евреям рассуждает о готовности Авраама принести в жертву Исаака. В новозаветном понимании Авраам с готовностью поверил, что «Бог силен и из мертвых воскресить» (Евр 11:19). Если Авраам послушен Божьей воле, значит, он – в данном конкретном случае – верен Тому, Чьи повеления имеют под собой разумное основание и Кто исполняет то, что обещал. «Авраам поверил в Божью верность и удостоверил ее своим исповеданием», – пишет Рольф Рендторфф, подводя итог повествованию об Аврааме в контексте книги Бытие[148].

Вера Авраама в Божью верность делает его выдающимся образцом для подражания в глазах Павла. Когда Павел пытается донести до нас глубину Божьей любви, он не находит ничего лучшего, чем напомнить о том, как Авраам принес в жертву Исаака. «Связывание» Исаака, так называемое акеда, позволяет нам проникнуть в тайну смерти Иисуса. Когда отцовское сердце успокоилось после мучительной агонии, Авраам услышал из уст Божьих похвалу: «Так как ты сделал сие дело, и не пожалел сына твоего, единственного твоего… благословятся в семени твоем все народы земли» (Быт 22:16, 18). В этих словах дается оценка его жертве и самоотречению, и мы видим, что «связывание» Исаака причинило больше страданий тому, кто связывал, чем тому, кто был связан. Отголосок этого события явственно слышен в Послании к Римлянам, где Павел свидетельствует о самоотреченной Божьей любви: «Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего?» (Рим 8:32). Здесь величайшая тайна Ветхого Завета приводится в качестве самого веского свидетельства в пользу Божьего самопожертвования, в пользу того, что Ему можно доверять.

ВО ВСЕЙ ЖИЗНИ АВРААМА ВИДНО ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ КОНЕЧНОЙ ЦЕЛИ БОЖЬЕЙ

В арамейском Таргуме, древнейшем подстрочном комментарии на Ветхий Завет, комментатор настолько впечатлен поступком Авраама, его готовностью принести в жертву собственного сына, что делает Авраама примером, которому подражает Сам Бог. Авраам без колебаний повинуется Божественному повелению. По свидетельству Таргума, он «поступился своими чувствами и попросил Бога поступить так же»[149]. В этой логике Авраам высоко поднимает планку, побуждая Бога пойти по его стопам. В той же логике Авраам будет в итоге вознагражден, когда Иисус вмешается в ход событий и искупит его детей[150].