Седьмой день. Утраченное сокровище Библии

Такова в кратком изложении хорошо известная история исхода евреев из Египта. Эта история показывает, что Бог заинтересован в свободе человека более, нежели сам человек. Не все это понимают, но еще меньше людей осознают, какое выдающееся место в Божьем освободительном замысле занимает седьмой день и какие сложные и неожиданные задачи ставит свобода перед теми, кому Бог ее предлагает.

Стремление к свободе

В книге Исход, где изложена история освобождения Израиля из египетского рабства, реальность сильно отличается от той, что описана в книге Бытие. Безмятежность и блаженство райского сада остались далеко позади, уступив место терниям и волчцам и борьбе за существование – как и было предсказано (Быт 3:17, 18). В книге Исход скорбей человеческих стало еще больше. Если в первых двух главах Библии читатель видит идеальный мир, кажущийся слишком прекрасным, чтобы быть правдой, то далее мы уже вступаем на знакомую для нас почву и видим то состояние человека, в котором он находится по сей день.

ИСТОРИЯ ИСХОДА ПОКАЗЫВАЕТ, ЧТО БОГ ЗАИНТЕРЕСОВАН В СВОБОДЕ ЧЕЛОВЕКА БОЛЕЕ, НЕЖЕЛИ САМ ЧЕЛОВЕК

Ближе к концу книги Бытие потомки Авраама переселяются в Египет, спасаясь от жестокой засухи (Быт 47:4). Поначалу им оказан радушный прием, но два или три поколения спустя они становятся врагами для властителей страны (Исх 1:8; 6:6–20). Израильтяне, как будут называть потомков Авраама, лишаются всех своих привилегий и оказываются на обочине жизненной дороги. В конечном счете они становятся бесправными рабами, которых используют на самых тяжелых работах (Исх 1:11).

Более всего в сложившейся ситуации удручает то, что израильтяне практически лишены возможности поклоняться Богу. Книга Исход начинается с описания народа – глубоко несчастного, жаждущего избавления, но не имеющего сил вернуть себе свободу (Исх 1:13, 14; 2:23). Переломный момент наступает тогда, когда Бог призывает изгнанника Моисея вернуться в Египет и возглавить исход израильтян, чтобы в другой земле начать жизнь заново (Исх 3:1–17). Между тем фараон всеми силами препятствует этому, не желая внимать повелению Божьему: «Отпусти народ Мой» (Исх 6:1–12:33). Египетский правитель упорствует, но Бог настойчиво повторяет Свое требование отпустить Его народ, которое озвучивается снова и снова на протяжении всего повествования (Исх 5:1; 7:16; 8:1, 20; 9:1, 13; 10:3, 4). Часто упускается из виду, что осуществлению этого Божественного плана сопутствуют мощные духовные устремления, ибо почти всякий раз, когда Моисей передает фараону Божье повеление: «Отпусти народ Мой», он добавляет: «Чтобы он совершил Мне служение» (Исх 7:16; 8:1, 20; 9:1, 13; 10:3; ср. 5:1). В конце концов Бог осуществляет Свое намерение освободить израильский народ. Исход происходит, несмотря на все ухищрения египетского владыки (Исх 12:31–33). Причем момент освобождения израильтян намеренно выбран так, чтобы стало очевидным исполнение древнего Божьего обещания, данного еще Аврааму (Исх 12:40, 41; Быт 15:13).

Превосходство седьмого дня

Самое замечательное, что, едва ощутив вкус свободы, израильтяне тут же должны были заново познакомиться с седьмым днем (Исх 16:1–36). Возвращение субботы было ярким и запоминающимся. Исход из Египта стал грандиозным новым началом, которое ознаменовалось, как и сотворение мира в книге Бытие, установлением седьмого дня.

Следует особо подчеркнуть, что суббота к тому времени уже существовала; она была учреждена задолго до Синая[156]. Бубер указывает, что суббота «прозвучала на Синае не впервые, она уже была; верующим нужно было лишь “вспомнить” о ней»[157]. Далее он говорит о субботе, что «и в пустыне Син, где была дана манна с небес, она прозвучала тоже не в первый раз. Там она также была провозглашена как нечто уже существующее»[158].

Седьмой день ярко виден на фоне библейского рассказа о творении, а когда библейское повествование упоминает о нем в книге Исход, суббота сохраняет за собой все то же выдающееся положение в Божественном замысле, что и при творении: она олицетворяет собой «первое знакомство». Седьмой день – это часть Божьей программы по освобождению; он знаменует собой первую встречу со свободой на практике.

Поражает связь истории исхода с предыдущим библейским повествованием. Божье желание даровать свободу угнетенным израильтянам возникает не на пустом месте. Автор книги Исход показывает, что в этом почине нет чего-то нового, неизвестного. Он обусловлен Божьей памятью. Бог помнит! Библия говорит, что «вопль их [израильтян] от работы восшел к Богу» (Исх 2:23). А далее мы читаем берущие за душу слова о Божьем отклике на людские страдания: «И услышал Бог стенание их, и вспомнил Бог завет Свой с Авраамом, Исааком и Иаковом. И увидел Бог сынов Израилевых, и призрел[159] их Бог» (Исх 2:24, 25). Таким образом, все это повествование опирается на конструкцию, выстроенную в повествовании об Аврааме.