Седьмой Пермский конгресс ученых-юристов (г. Пермь, 18–19 ноября 2016 г.)

Однако еще более пристальное внимание вызвало выступление Председателя Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькина на IX Всероссийском Съезде судей, посвященном в том числе законопроекту Президента РФ о внесении изменений в Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», которым предусматривается введение нового вида постановления КС РФ: по итогам рассмотрения дела о проверке конституционности нормативного акта органа власти или договора между органами власти, которое может признавать их соответствующими Конституции РФ, но в своем истолковании. Любое иное, в отличие от соответствующего постановления КС РФ, истолкование этих актов впоследствии исключается. Законопроект предусматривает прямое закрепление принципа недопустимости применения нормативного акта или отдельных его положений в истолковании, расходящемся с истолкованием, данным КС РФ в постановлении, – говорится в пояснительной записке[166].

Председатель КС РФ отметил, что это предложение вызвало неоднозначную реакцию, однако, по его мнению, это будет способствовать взаимодействию властей с сохранением общего принципа конституционности. В качестве положительного примера В.Д. Зорькин привел Италию, где такой подход применяется уже достаточно давно[167]. Тем не менее с точки зрения конституционных полномочий и функций Конституционного Суда РФ усиление регулятивной функции КС РФ, как представляется ряду конституционалистов, может не в полной мере привести к достижению обозначенной цели, тем более что основная функция КС РФ – контрольная, а не регулятивная. Однако практическое и теоретическое значение указанные новеллы приобретут только после вступления в силу соответствующих изменений.

В то же время с 31 марта 2016 г. особое внимание было обращено к Конституционному Суду РФ, в связи с первым в его истории рассмотрением дела по запросу Министерства юстиции РФ о возможности исполнения постановления Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ) от 4 июля 2013 г. «Анчугов и Гладков против России», в котором Минюст России просит признать невозможность исполнить в соответствии с Конституцией РФ постановление ЕСПЧ по предоставлению права голоса осужденным, содержащимся в местах лишения свободы. По мнению заявителя, вывод Европейского Суда о недопустимости безоговорочного ограничения активного избирательного права таких граждан вступает в противоречие со ст. 32 (ч. 3) Конституции РФ, а согласие с позицией ЕСПЧ и предоставление заключенным права голоса на выборах нарушило бы положения Конституции РФ о ее высшей юридической силе и приоритете над другими правовыми актами (ч. 1 ст. 15).

Результаты рассмотрения данного дела на момент написания настоящей статьи уже известны: КС РФ признал невозможным исполнение постановления ЕСПЧ в части общих мер, предполагающих внесение в российскую правовую систему изменений, которые позволяли бы ограничивать в избирательных правах не всех осужденных, содержащихся в местах лишения свободы. Предписание ч. 3 ст. 32 Конституции РФ носит императивный характер и распространяется на всех таких осужденных.

Также КС РФ признал возможным и реализуемым в российском законодательстве и судебной практике исполнение постановления ЕСПЧ в части мер общего характера, направленных на обеспечение справедливости, соразмерности и дифференцированности применения ограничений избирательных прав осужденных (заключенных). В соответствии с ч. 3 ст. 32 Конституции РФ и конкретизирующими ее положениями Уголовного кодекса РФ, по общему правилу, исключается назначение наказания в виде лишения свободы и тем самым ограничение права голоса граждан, совершивших впервые преступления небольшой тяжести, при том что за более серьезные преступления лишение свободы и, следовательно, запрет на участие в выборах в качестве избирателя применяются только в случае, если менее строгий вид наказания не может обеспечить достижение целей уголовной ответственности. КС РФ отметил также, что федеральный законодатель вправе оптимизировать систему уголовных наказаний, в том числе посредством перевода отдельных режимов отбывания лишения свободы (в частности в колонии-поселении) в альтернативные виды наказаний, хотя и связанные с принудительным ограничением свободы, но не влекущие ограничение избирательных прав.

В связи с этим становится очевидным, что новейшие изменения, принятые Федеральным конституционным законом от 14 декабря 2015 г.

№ 7-ФКЗ и предусмотревшие в Федеральном конституционном законе «О Конституционном Суде Российской Федерации» новую гл. XIII¹ «Рассмотрение дел о возможности исполнения решений межгосударственного органа по защите прав и свобод человека», начали действовать, применяться на практике и нуждаются в научном осмыслении[168].