Седьмой свиток

На стене была изображена огромная фигура, склоняющаяся с потолка, – гибкое тело богини Нут, рождающей солнце. Золотые лучи лились из ее утробы, заливая могилу фараона и наделяя умершего правителя новой жизнью.

Царский саркофаг стоял посреди комнаты – массивный гроб, вырубленный из целого куска гранита. Интересно, сколько рабов понадобилось, чтобы пронести эту массу камня через подземные проходы, подумал Николас. Ему представились потные тела в свете масляных ламп, скрип деревянных катков под невероятным весом гроба.

Потом англичанин заглянул внутрь, и сердце его упало. Саркофаг оказался пуст. Массивную гранитную крышку сняли с места и швырнули оземь с такой силой, что она треснула по ширине и развалилась на две части, лежащие теперь на полу рядом.

Археологи медленно подошли еще ближе, пока не смогли как следует посмотреть внутрь, ощущая горький вкус разочарования во рту. Там оказались только разбитые остатки четырех сосудов. Их вырезали из алебастра, чтобы вместить кишки, печень и прочие органы правителя. Сломанные крышки сосудов украшали изображения голов богов и мифических существ из мира мертвых.

– Пусто! – прошептала Ройан. – Тело фараона похищено.

В последующие дни, фотографируя фрески и упаковывая статуи восьми богов и богинь, Ройан и Николас обсуждали исчезновение мумии фараона из саркофага и не раз спорили об этом.

– Печати на входе оставались в целости, – говорила Ройан.

– Да, и этому должно быть объяснение, – заявил Харпер. – Таита мог сам забрать тело и сокровища. В седьмом свитке он много раз оплакивает утрату такого богатства. Он указывает, что разумнее было бы потратить его на египетский народ.

– Нет, это нелогично, – возразила Ройан. – Потратить столько труда, построить плотину, прорыть туннель, выстроить такую красивую гробницу, а потом похитить и уничтожить мумию правителя. Таита всегда был разумен и логичен. Он по-своему чтил богов Египта. Это видно по всем его работам. И он никогда бы не нарушил религиозных традиций, в которые сам верил так истово. Что-то в этой гробнице подсказывает мне, что она ненастоящая. Таинственное и почти небрежное исчезновение тела, даже картины и надписи на стенах…

– Насчет исчезновения тела я с тобой согласен. Но что нелогичного в росписи? – поинтересовался Николас.

– Возьмем для начала картины. – Ройан указала на изображение Исиды. – Они очень красивые, и это работа профессионального художника. Но цвета в них подобраны банальные, да и рисунок не отличается новизной. Фигуры деревянные – они не танцуют и не двигаются. В них не хватает искры гения, проявленной в могиле царицы Лостры, где были спрятаны свитки в алебастровых кувшинах.

Николас посмотрел на фрески:

– Понимаю, о чем ты. Даже фрески на гробнице Тана отличались от этих.

– Вот именно! – подтвердила она. – Те рисовал сам Таита. А эти нет. Здесь поработал один из его помощников.

– А что тебе не нравится в надписях?

– Ты когда-нибудь видел могилу, где бы не присутствовали надписи из Книги мертвых и не изображался бы путь покойного через семь врат в рай?

Николас был поражен. Ему это и в голову не пришло. Он, не отвечая, повернулся и отправился вниз по длинной галерее, чтобы понаблюдать за упаковкой статуй. (На самом деле Харпер хотел получить больше времени на раздумье.)

Перед отъездом из Англии Николас упаковал все хрупкое и бьющееся оборудование, которое отправлялось в ущелье по воздуху, в прочные металлические ящики из-под боеприпасов. Все они имели водонепроницаемые резиновые прокладки и прочные запоры. Содержимое было надежно запрятано в пенопласт. Оборудование после окончания работ баронет собирался оставить в Эфиопии, но ящики сохранил для перевозки находок.

Хотя шесть статуй помещались в эти контейнеры, изваяния Хатор и Сета оказались слишком большими. К счастью, обнаружилось, что они разборные. Головы отделялись, ноги коровы надевались на деревянные штыри, сгнившие за тысячи лет. Разделенные на части, эти статуи тоже влезли в металлические ящики.

Николас понаблюдал, как Хансит упаковывает свирепую голову Сета из черного дерева и камеди в один из контейнеров, а потом отправился обратно к Ройан, изучавшей надписи на стене над пустым саркофагом.

– Хорошо. Я согласен. Ты права насчет отсутствия цитат из Книги мертвых. Это странно. Но что мы можем поделать по этому поводу, кроме как принять тайну, раскрыть которую не суждено?

– Ники, здесь кроется что-то еще. Дело не закончено. Я чувствую это каждой клеточкой. Мы чего-то не заметили.

– Кто я такой, простой мужчина, чтобы сомневаться в истинности женской интуиции?

– Перестань высокомерничать, – оборвала его Ройан. – Сколько у меня времени на работу с надписями на стеле?

– Не более недели-другой… Мне нужно назначить рандеву с Джанни. Мы должны оказаться на взлетной полосе в Судане, когда он прилетит. Опаздывать на это свидание нельзя.

– Боже мой! А я думала, все уже обговорено. И как ты собираешься отсюда связаться с Джанни?