Съедобная история человечества. Еда как она есть – от жертвоприношения до консервной банки

Тем не менее применение удобрений в развитых странах может быть сокращено, так как, несмотря на снижение урожайности, достаточное количество продуктов может быть получено при традиционных методах производства. Это потому, что богатые страны производят больше еды, чем им нужно, – отчасти потому, что выплачивают субсидии фермерам за перепроизводство. Избыток еды ведет к потреблению излишнего количества белка (приводящему к росту уровня ожирения) и большим экспортным излишкам. Так что есть возможность некоторые производства продуктов питания переключить на менее химически интенсивные – органические методы ведения сельского хозяйства. Ситуация в развивающихся странах, однако, совсем другая. В богатых странах поставки только химических удобрений дают около 45 % азота, используемого на полях. В бедных же странах химия составляет 80 %. Этим, собственно, объясняется разница между неадекватным и адекватным питанием, а также нехватка белка во многих развивающихся странах.

В Китае к концу 1990-х гг. 75 % всего азота, вносимого в почву, шло через химические удобрения, что составляло 90 % потребляемого китайцами белка. Это значит, что две трети азота в китайской пище образуется в результате процесса Габера–Боша. Традиционные методы, такие как посадка азотфиксирующих бобовых или использование навоза животных, просто не могут обеспечить столько азота. Во многих других густонаселенных развивающихся странах объем производства продуктов питания с использованием химикатов превышает объем, который может быть произведен традиционными методами (без удобрений). Там, может быть, и есть возможность сократить количество удобрений при их более точном внесении, но сложно представить, как их можно полностью исключить, не уменьшая количество пищи на выходе.

Так что здесь нет простых ответов. Как обычное, так и органическое земледелие имеет экологические издержки и выгоды. В течение XX в. человечество стало зависимым от искусственного азота, и повернуть стрелки часов назад невозможно. Химически интенсивное сельское хозяйство имеет нежелательные экологические эффекты, поэтому, несомненно, необходимы большие усилия для их смягчения. Но последствия для человечества при отказе от «зеленой революции», безусловно, будут намного хуже.

Вторая «зеленая революция»?

После нескольких лет ценовой стабильности с января 2007 г. по апрель 2008-го цены на пшеницу удвоились, на рис – утроились, а на кукурузу и вовсе выросли на 50 %. Из-за этого впервые с начала 1970-х гг. продовольственные беспорядки случились в нескольких странах одновременно. На Гаити премьер-министр был вынужден уйти в отставку под давлением толп протестующих, скандирующих «Мы голодны!». В Камеруне погибло два десятка человек. Президент Египта мобилизовал армию и велел солдатам самим печь хлеб. На Филиппинах был принят закон, согласно которому за укрывательство риса карали пожизненным заключением. После нескольких лет, когда фермеры и специалисты по развитию сетовали на низкие цены на основные продукты питания, эпоха дешевых продуктов, казалось, подошла к концу. Во многом причины продовольственного кризиса таятся в последствиях «зеленой революции».

Одним из последствий этого стала потеря интереса к сельскому хозяйству правительств и агентств по оказанию помощи ряду стран. Согласно данным Всемирного банка, доля «официальной помощи развитию» сельского хозяйства сократилась с 18 % в 1979 г. до 3,5 % в 2004 г. Для этого было несколько причин. В какой-то момент показалось, что продовольственная проблема была решена. Затоваривание продовольствием в Северной Америке и Европе, низкие международные цены на основные продукты – все это стало результатом не только реализации технологий «зеленой революции», но и предоставления субсидий фермерам в развитом мире. Вследствие этого финансовые доноры потеряли интерес к финансированию сельскохозяйственных проектов в развивающихся странах. Убывающие инвестиции правительств в сельскохозяйственные исследования начиная с 1990-х гг. привели к замедлению роста урожайности.

Со своей стороны фермеры и группы экологов в развитых странах также убедили доноров сократить финансирование сельского хозяйства в развивающемся мире. Фермеры рассматривали эти страны как ценные экспортные рынки и не хотели, чтобы их правительства финансировали потенциальных конкурентов. А группы экологов педалировали проблему загрязнения, вызванного химически интенсивным сельским хозяйством, и, кроме того, пытались дискредитировать «зеленую революцию» в глазах многих доноров. В 1980-е гг., когда Норман Борлоуг начал кампанию по более широкому продвижению «зеленой революции» в Африку, где она имела небольшое влияние, он увидел, что отношение к этой теме поменялось. Экологические лоббистские группы убедили Всемирный банк и Фонд Форда, что продвижение химических удобрений в Африке было плохой идеей.