Сефевиды. Иранская шахская династия

В прошлой главе интригам кызылбашских эмиров и их внутренним распрям было уделено много внимания, поскольку они определяли политическую обстановку во время пребывания на престоле шаха Мухаммеда, но сейчас нет необходимости углубляться в детали, поскольку шах Аббас пришел к самостоятельному правлению уже в середине 1589 года, на первом году своего правления. Юный шах переиграл в «политические шахматы» своего многомудрого опекуна Муршидкули-хан Устаджлу. Первым делом, Аббас посчитался с убийцами своей матери – одних казнил, других бросил в крепость, третьих отправил в ссылку. Муршидкули-хан этому не препятствовал, поскольку считал, что он отныне не нуждается в союзниках, поскольку держит в своих руках самого шаха. Но кто кого держал в руках – это отдельный вопрос.

Пользуясь сложившейся ситуацией, узбеки в 1589 году перешли от набегов на Хорасан к его завоеванию. Муршидкули-хан «мудро» выжидал, пока узбеки не ослабят окончательно его бывшего союзника Аликули-хана Шамлу, первого наставника Аббаса. Шах настаивал на немедленной отправке войска в Хорасан, а Муршидкули-хан изыскивал поводы для отсрочки. Он очень скоро расставил на ключевые должности своих людей, поэтому юный шах не имел возможности действовать «через голову» своего векиля. Войско в Хорасан было отправлено лишь после того, как узбеки взяли Герат и вырезали все его население, вместе с Аликули-ханом. Но шах Аббас был прилежным учеником, хорошо усваивавшим те уроки, которые ему преподносила жизнь. В частности, шах отлично умел ловить змей руками соседа[134]. Ему не составило труда избавиться от Муршидкули-хана, которого в июле 1589 года убили кызылбашские эмиры, желавшие выслужиться перед шахом. Так шах Аббас обрел самостоятельность.

Фактически мир с султаном Мурадом Третьим заключил старший брат Аббаса Хейдар-мирза, принявший османское предложение о мире. Но формально сомнительная «честь» заключения позорного мирного договора выпала Аббасу и стала первым важным событием его правления. По этому договору, подписанному 21 марта 1590 года в Стамбуле, к Османской империи отходили весь Азербайджан (за исключением Талыша и Ардебиля), Ширван, Армения, Восточная Грузия, а также значительная часть западноиранских земель. Тебриз, который пытался выторговать Хамза-мирза, тоже остался у османов. Все понимали, что османский лев не удовольствуется этой добычей, а захочет еще. Вопрос был в том, кто лучше сможет воспользоваться паузой, кто лучше сможет подготовиться к новой войне.

«Хорошо подобранный предлог помогает скрыть истинные намерения», – учат мудрецы. Усиление армии было логичным следствием поражений на западе и востоке. Эмиры кызылбашей ничего против этого не имели, а, напротив, приветствовали шахскую реформу в надежде на будущую военную добычу. То, что шах набирал войско из рабов, не вызывало у эмиров никаких опасений – было бы гораздо хуже, если бы он начал переводить под свое прямое командование кызылбашские племена.

По оценкам историков, в период правления Аббаса Великого кызылбашей насчитывалось около двухсот тысяч, но в шахской армии состояла примерно четвертая часть от этого количества, а три четверти составляли личные войска эмиров. Но даже получая жалованье из казны, кызылбаши продолжали ориентироваться на своих эмиров и следовали их приказам, так что шаху его войско подчинялось лишь в тех случаях, когда его намерения совпадали с намерениями эмиров (вспомните, что произошло с Хамза-мирзой при попытке отбить Ширван у османов).

Вдобавок к курчиям, которые, по сути, были ополченцами, шах Аббас создал три корпуса постоянного регулярного войска, выгодно отличавшегося от кызылбашей выучкой и оснащением. Основу этого войска составлял десятитысячный конный корпус гулямов. Гулямов дополняли двенадцатитысячный корпус мушкетеров-туфенчи и десятитысячный корпус артиллеристов-топчиев. Итак, против плохо организованных кызылбашских племен, не имевших толком огнестрельного оружия, шах в любой момент мог выставить десять тысяч отборных конников, двенадцать тысяч стрелков и до пятисот артиллерийских орудий… И это притом что опасность одновременного выступления всех кызылбашей против шаха не существовала даже в теории, речь шла о неповиновении одного, двух или трех племен, не более того. К слову, при шахе Аббасе в Исфахане и Ширазе создали литейные заводы, так что отныне сефевидская армия оснащалась орудиями собственного производства в достаточных количествах.