Сефира и другие предательства

Несмотря на свой страх, за это время она изыскала еще три возможности принять дозу, и в итоге решила, что такой способ ей не подходит. Она тратила слишком много сил, лавируя между желанием получить еще героина и ужасом перед этой потребностью. Логичнее было колоться регулярно, чем продолжать изводить себя. Если бы она могла придерживаться строгого графика, то смогла бы удовлетворять свою потребность в этом глубоком удовольствии, одновременно ослабляя страх перед зависимостью. За следующие полгода ей почти удалось осуществить свой план. Она делала себе уколы рано утром в пятницу, когда у нее был выходной, а я работал. К тому времени как я отпирал входную дверь, непосредственный эффект от кайфа у нее уже проходил. (Как же я мог не заметить?) Через парня, который дал ей вторую дозу героина, она нашла выход на надежного дилера, с этого все и покатилось.

– Не могу тебе передать, – рассказывала она, крутя на тарелке вилкой помидор, – какое испытала облегчение, когда пришла к такому решению. Это было как… как «и на земле погулять, и в рай попасть».

Однако постепенно недельного кайфа стало ей не хватать, и пришлось дополнять его второй дозой, которую она принимала поздно вечером во вторник, после того как я отправлялся спать. К шестимесячному «юбилею» своего решения начать употребление героина Соня встречалась со своим дилером уже каждые два-три дня. Поскольку нашим общим банковским счетом распоряжалась она, ей не составляло труда финансировать свою зависимость. (Лишь примерно за неделю до этого обеда я узнал, что тысячи, которые, как я не сомневался, приносили проценты, исчезли, вытесненные рядами одноразовых шприцев.) Она не могла поверить, что мне потребовалось так много времени понять, что с ней происходит. В тот день, когда я открыто поговорил с ней после обнаружения тайника в пустом Шекспире, она была убеждена: я ни за что не приму ее объяснений того, что она употребляла героин лишь изредка. Какая-то частичка ее надеялась, что я раскрою ложь и заставлю ее лечиться. Поскольку я этого не сделал, поскольку я нахмурился и сказал, что ж, хорошо, если она уверена, что может справиться с этим, она поняла, что не остановится, а я не стану чинить ей серьезных препятствий. Соня сама поразилась своей способности обманывать меня, не говоря уже о моем простодушии.

Услышав ее слова, я понял, что недостающие кусочки головоломки последних двух лет наконец-то встали на свои места и вся картина проясняется, и не менее Сони поразился своей слепоте. При других обстоятельствах мое смущение непременно уступило бы место гневу, но в эту ночь мои унижение и возмущение сдерживались видом открывшейся мне завершенной картины. За десертом Соня вкратце рассказала мне о последних нескольких месяцах своей жизни, которую охарактеризовала «типовой – для сидельца на игле». Никаких сомнений, что она наркоманка, не оставалось. И наркотик стал практически всем, что занимало ее мысли. Когда она не была под кайфом, она считала часы до «прихода» и к окончанию последнего уже предвкушала следующий. Единственный момент, когда она испытывала удовлетворение, – это первое мгновение после того, как игла находила вену и героин ядовитой змеей вползал в организм, погружая в то блаженство, которое никогда не длилось достаточно долго. Соня полагала, что не настолько плоха, как некоторые знакомые ей наркоманы. Она продолжала посещать занятия в аспирантуре, высиживать которые ей удавалось хоть и с трудом, но без кайфа, согревая себя мыслью о том, что «поправится», когда вернется домой. Она не была похожа на тех людей, которых видела лежащими на грязных матрасах в грязных квартирах в собственных нечистотах.

– Я элитная наркоша, – сказала она, и мы оба рассмеялись.

Разделив ее шутку, я на мгновение почувствовал себя ближе к Соне, чем за последние месяцы, а быть может, и за целый год. Когда я доканчивал последнюю пахлаву, она сказала:

– Теперь ты понимаешь, почему я так настаивала на аборте.

Я едва не подавился десертом. Примерно в тот период, когда употребление наркотиков перешло у Сони из разряда привычки в зависимость, у нее начались недомогания. Поначалу она думала, что дело, возможно, в героине: купила испорченную партию. Из страха отравиться ей удалось прекратить употребление на целую – весьма для нее тяжкую – неделю. Когда недомогание прошло, она поговорила с однокурсницей, медсестрой, которая, услышав о ее симптомах, посоветовала купить тест на беременность. Соня сразу поняла: вот он, ответ.

– Это было бы катастрофой, и она не должна была случиться, – сказала она.