Сегодня ты особенно прекрасна

Явившись в полицейское управление Ки-Ларго, Ли обнаружил, что травля началась, и понял, что обязан нейтрализовать поток ненависти прежде, чем расследование утонет в уязвленной профессиональной гордости и раненом самолюбии южных мужчин.

Едва перешагнув порог комнаты, он обнаружил столпившихся вокруг утреннего номера «Кис Курьера» детективов. С первой страницы на них испуганно смотрела Стелла. Один из оскорбленных парней тыкал коротким пальцем в фотографию со словами:

– Лично я не собираюсь выслушивать советы, а тем более приказы заносчивой английской дамочки. Поверьте моему слову, ребята!

Все дружно повернулись к Ли в ожидании ответа. Он же прямо посмотрел в глаза тому, кто бросил вызов.

– Давно ли? Значительно дольше, чем потребуется времени, чтобы освободить вас от этого расследования, лейтенант. Поверьте, уже в полдень я могу отправить вас регулировать дорожное движение. Видит бог, в свое время я увольнял даже тех, кого называл друзьями. А вы даже симпатии не вызываете.

Толстяк заморгал, нервно облизал губы и посмотрел на товарищей.

– Похоже, агент Фостер, что вас уже успели изрядно затюкать.

В три шага Ли преодолел пространство и швырнул лейтенанта в кирпичную стену. А когда тот по инерции отскочил, правой рукой двинул в челюсть, отчего бедняга моментально задохнулся и теперь напрасно пытался откашляться.

– Эй! – крикнул один из товарищей. – Нападение на полицейского!

Не оглядываясь, Ли рявкнул:

– Не в первый раз, приятель, а если сейчас же не заткнешься, то гарантирую, что не в последний.

Офицер ничего не ответил.

– Вот так. – Ли сжал лейтенанту горло, заставив замолчать, и заговорил громче: – Слушайте внимательно. Стелла Эрнолд знает об убийце больше, чем все вы, вместе взятые. И больше, чем знаю я. Она приехала не для того, чтобы командовать, а чтобы посоветовать, как быстрее поймать подонка, прежде чем тот убьет еще одну, а может быть, и не одну девушку. А приказываю здесь только я. Понятно? Понятно, лейтенант?

Он внезапно ослабил хватку, и бедняга сполз по стене, беспомощно кашляя и отплевываясь.

Не обращая на него внимания, Ли повернулся к остальным.

– Проведем голосование. Каждый, кто хочет бросить это дело, поднимите руки сейчас же. Мне не нужны слабаки, пасующие перед двадцатидвухлетней девушкой. Ну, давайте. Поднимайте свои трусливые потные ладошки. А потом можете забирать шмотки и валить по домам. Затем я решу, что с вами делать.

Никто не пошевелился.

Ли позволил тишине устояться и только после этого коротко кивнул.

– Понятно. Вернемся к работе. Кто-нибудь принесите лейтенанту стакан воды.

Он подошел к школьной доске в углу комнаты и начисто вытер ее висевшей на веревочке губкой.

После чего крупными печатными буквами написал одно-единственное слово и постучал по нему пальцем:

МАШИНЫ

Офицеры вопросительно переглянулись.

– Он имеет отношение к машинам. Возможно, механик. Или работает в арендной компании. Но скорее всего водитель такси. Начнем с последнего варианта. Необходимо срочно посетить все таксопарки здесь, в Ки-Ларго. Затем, если потребуется, обследуем гаражи и арендные компании. Ищем довольно молодого мужчину – возможно, до сорока лет. Возможно, симпатичного. Возможно, умеющего складно говорить. Возможно, работающего достаточно долго. Необходимо получить отчет о передвижении машин в конкретные четыре вечера. Каждого, кто не сможет внятно ответить или вызовет малейшее подозрение, доставляйте сюда. Если потребуется, в наручниках. Будем снимать отпечатки пальцев до тех пор, пока не найдем того, кого ищем.

Едва отдышавшийся лейтенант хрипло прокаркал:

– Этих ребят много. Уйдет несколько дней. А у нас мало народу. Коултер, который вел это дело, вчера слег в больницу. Подозревают аппендицит. Так что не вернется еще…

Ли посмотрел в его сторону.

– Расслабься, свиная отбивная. Прежде чем прилететь сюда, я разговаривал с Коултером по телефону. Справимся. А сейчас отправляйся в диспетчерскую и принеси отчеты патрульных машин за каждый из четырех вечеров. Обращай внимание на любую подозрительную мелочь.

– Что? Полагаете, что это коп? Всерьез? – раздался чей-то голос после долгой изумленной паузы.

Ли пожал плечами.

– Все возможно. Приступим кработе, джентльмены.

Ли Фостер родился двадцать девять лет назад, в разгар Великой депрессии. Отец Лоренс работал архитектором в Фениксе, однако заказов больше не получал. Мать Франсес владела собственным парикмахерским салоном, где вдруг не стало посетителей. Когда Ли исполнилось полгода, ипотечный банк отозвал кредит, выданный родителям два года назад для покупки салона. Лоренс продал свой «Форд» за двести долларов, мебель немногим дороже и купил билеты на поезд до Лос-Анджелеса – в один конец.

– Все говорят, что в Лос-Анджелесе дела обстоят не так плохо, – заверил он жену. – Снимем какую-нибудь квартирку и начнем строить жизнь заново. Все будет хорошо, вот увидишь.