Сегодня ты особенно прекрасна

– Версия красивая, но ни малейших свидетельств в ее пользу нет, сэр. Билсон утверждал, что Вудз держался особняком. Отрабатывал смену, вежливо общался с клиентами, но никогда не отвечал на заигрывания. Спал один в своей комнате, иногда выходил в соседнюю закусочную и бургер-бар. То есть вел себя именно так, как должен вести человек, сбежавший из-под залога и желающий остаться незаметным.

– Хмм… И все же, Бен, мне кажется, что мы что-то упускаем. Пожалуй, утром зайду к этому Билсону и сам с ним поговорю. Ничего личного, сержант.

– Я не обижаюсь, сэр. Во время беседы со мной он явно находился в шоке. Может быть, хорошенько выпив и выспавшись, вспомнит что-нибудь еще. Намечу посещение бара на десять. Пойдет?

– Отлично. Заканчивай отчет, и пойдем спать. Встретимся здесь в восемь, проведем с ребятами ободряющую беседу. Потом я навещу Билсона, а к ланчу решим, что делать дальше. Знаю, что на въезде в Ки-Уэст стоит кордон – сам недавно имел дело с этими ребятами. Мимо них даже комар не пролетит. А что с лодками?

Мосс рассмеялся.

– Ни одна яхта не отчаливает и не причаливает без нашего ведома. Боюсь только, что популярность береговой охраны от этого не возрастает. Один богатенький судовладелец устроил скандал, когда парни не выпустили его без досмотра в Драй-Тортугас. Ничего удивительного – в нижнем отсеке яхты прятались две несовершеннолетние мексиканские шлюшки, а с ними солидный пакет кокаина. Похоже, потянет лет на десять, не меньше.

Фостер улыбнулся.

– Что же, приятно знать, что в ожидании главного блюда нам приносят закуски. Еще одно: завтра утром я собираюсь позвонить в Массачусетс, Стелле Эрнолд. Хочу ввести ее в курс дела. Она обладает свежим взглядом и может подсказать, куда двигаться дальше.

Мосс склонил голову.

– Правда, что вы с ней больше чем просто коллеги и друзья? Быстро сработано, сэр.

Фостер кивнул.

– Да, правда. Вот только неизвестно, когда снова встретимся.

– Я видел только фотографию в газете. Красавица, ничего не скажешь. Значит, она сейчас в Массачусетсе?

Фостер снова кивнул.

– Да. И прекрасно проводит время. В последнем письме рассказала, что недавно вместе с матерью и друзьями вернулась из Вашингтона. Они встретились с президентом и Джеки и должны были остаться на обед – в качестве благодарности Стелле за то, что она здесь сделала, но в последнюю минуту званый вечер расстроился. Возник какой-то серьезный политический кризис. Президент сказал, что собирается сделать заявление по телевидению, но так и не сделал – во всяком случае, пока. Возможно, проблему удалось уладить без шума.

– Ого! Интересно узнать закрытую информацию. Что, если и нас пригласят в Белый дом – после того как прижмем Вудза к стенке?

Оба рассмеялись.

– По-моему, надежды нет, – ответил Фостер. – Ты, конечно, хорош собой, Бен, но не так, как Стелла или даже ее мама. Стелла прислала мне фотографию, где они вдвоем. Так вот, войди любая из них в зал, где царствует Элизабет Тейлор, та сразу побежит пудрить нос. Завтра первым делом поговорю со Стеллой. Важно услышать ее мнение.

Однако утром Фостер не смог позвонить в Массачусетс и тем более не смог допросить Томаса Билсона.

Пришлось заниматься совсем другими, куда более срочными делами.

Глава 18

Вудз бросил молоток и отступил на шаг, чтобы оценить работу.

Неплохо. Совсем неплохо. Грубовато, конечно, но оригиналы выглядели не лучше и вовсе не претендовали на звание произведений искусства. Мысль вызвала улыбку. Да, порою он по-настоящему остроумен.

Что лучше – оставить конструкцию лежать на полу спальни или прислонить к стене? В конце концов, он решил поставить ее вертикально, однако в таком положении она выглядела неустойчивой. Вудз отпилил от кровати еще одну планку, чтобы добавить в основание два клина, достал из банки с гвоздями и шурупами самый большой гвоздь и вбил его в верхнюю часть, чтобы конструкция крепко держалась у стены. С силой тряхнул, однако конструкция едва покачнулась. Хорошо. Английская роза не увидит его так, как видит он сейчас; перспектива окажется иной.