Секрет дома напротив

– Разумеется, понимаю! – пролаяла собака. – А теперь идёмте…

С этими словами она помчалась вниз по лестнице.

Блоссом и Джек побежали следом за ней, но Рокко и Бруно сорвались с места и мгновенно вырвались вперёд, так что в итоге спустились по лестнице первыми. Дотти подпрыгивала на месте рядом со стеной, увитой плющом, громко лаяла и шумно обнюхивала листья.

– Пахнет пресной водой, – гавкнула она. – Горным воздухом и абрикосами!

– Что она говорит? – спросил Бруно.

Было видно, что невозможность участвовать в разговоре очень его злит.

Дотти по-прежнему скребла лапой стену, очевидно, надеясь найти какой-то проход, дыру, щель… хоть что-то!

Затем собака снова громко гавкнула и умолкла.

– А теперь что она сказала? – спросил Рокко.

Блоссом и Джек переглянулись, глаза у них стали круглыми как блюдца.

– Она говорит… – начал Джек, не в силах поверить в то, что собирается сказать. – Она говорит, что там другой мир…

– Проверим? – предложила Блоссом.

Джек кивнул и подошёл к стене, чувствуя, как отчаянно колотится в груди сердце. Кто знает, что он сейчас обнаружит?

Он медленно, осторожно раздвинул руками лозы плюща.

Но за зелёными листьями ничего не было – только коричневая кирпичная стена.

Превосходная идея!

Члены секретной летней банды вышли из странной комнаты и вернулись в прихожую. Джек не понимал, испытывает ли облегчение или разочарование.

Казалось, прошло несколько дней с тех пор, как он вошёл сюда утром, – и вот уже пора возвращаться домой. Если его папа вернётся домой и обнаружит отсутствие сына, Джека ждут большие неприятности.

Банда быстро разделилась, и мальчишки отправились по домам, не зная, что делать со своими новыми способностями. Они решили, что утро вечера мудренее и завтра утром они снова встретятся.

В небе повисли огромные тёмные тучи, шёл сильный дождь. К тому времени как Джек прошёл через сад и добрался до задней двери, он успел вымокнуть насквозь.

К огромному облегчению мальчика его папы ещё не было дома, так что он побежал наверх, вытер мокрую голову полотенцем, переоделся в пижаму и снова спустился в кухню. Там он включил радио и сделал два бутерброда с вареньем: один для себя, а другой для папы.

Новости о надвигающемся шторме распространялись со скоростью лесного пожара. Из-за сильного ливня ручьи и реки уже начали выходить из берегов, но худшее явно было ещё впереди.

В доме стояла тишина. Джек вздохнул, взял свой бутерброд и пошёл наверх. Приближалось время отхода ко сну, но голова у Джека так и гудела от переизбытка впечатлений.

Он открыл окно, чтобы послушать шум дождя – тот почти стих, а ночной воздух был тёплым.

В окно комнаты ярко светила луна, и её бледные лучи падали прямо на кровать, где сидел Джек. Мальчик напряжённо размышлял о подсказках, которые они нашли, но его не покидало ощущение, что самый главный кусочек этой мозаики всё еще отсутствует, и этим кусочком был отец Блоссом.

В окне вдруг показалась кудрявая головка и сказала:

– Привет, малыш!

От испуга Джек чуть не упал с кровати, а Блоссом прыгнула и приземлилась точно на подоконник.

– Как ты сюда попала? – спросил Джек, подходя к окну. – Забирайся внутрь, а то промокнешь.

Девочка пожала плечами.

– Залезла по водосточной трубе.

Джек удивлённо её разглядывал. На фоне тёмного оконного проёма бледное лицо Блоссом казалось загадочным – она словно сошла со старинной картины.

Джек помог ей перебраться в комнату, и Блоссом принялась с интересом оглядываться по сторонам.

– Так вот где ты спишь? – спросила она.

Джек кивнул. Свет в комнате не горел, было очень темно, но полная луна озаряла стены серебристым светом.

Блоссом присела на край кровати и стала рассматривать открытки на стене.

– Это от моей мамы, – пояснил мальчик. – Она путешествует по разным местам и оттуда присылает открытки.

Последовало недолгое молчание.

– Ты по ней скучаешь? – спросила Блоссом.

– Наверное, да, – ответил Джек. – Хотя я её совсем не помню. – Они ещё немного помолчали, потом он спросил: – А ты скучаешь по своему папе?

Едва эти слова сорвались с его губ, Джеку стало не по себе. Ну конечно же, Блоссом скучает по отцу! Какой глупый вопрос.

Девочка посмотрела в окно и сказала:

– Скучаю, хоть и не помню его. Как и ты, я думаю.

Джек кивнул.

– Это странно, потому что я совершенно не знал маму. И всё-таки я чувствую, что она где-то рядом. Иногда я гадаю, увижу ли я её снова, но чем старше я становлюсь, тем яснее понимаю, что просто выдаю желаемое за действительное.

Его слова тихо растаяли в ночной тьме.

– Уверена, однажды ты снова её увидишь, – тихо проговорила Блоссом.

– А я уверен, что ты найдёшь своего папу, – ответил Джек с грустной улыбкой.

Блоссом взяла открытку, лежавшую на табурете возле кровати Джека, и спросила:

– Где это?

– Это Париж, – ответил Джек. – Вот эта постройка – Эйфелева башня. Думаю, мама ещё там, потому что открытка пришла всего пару дней назад, а Париж не так далеко отсюда.

Блоссом пристально смотрела на открытку, освещённую серебристыми лунными лучами, и хмурилась, потом положила открытку обратно на табурет.