Секрет индийского медиума

Три дня Ульяна бегала с улицы Фишерталь к адвокату, а с ним по всему городу и вокруг — искали доктора. У Герши тряслись руки, голос срывался — так переживал, больно смотреть было. Через каждые четверть часа кривил лицо, сдерживая слезы. Присаживался на валун или поваленное дерево, доставал платок и принимался плаксиво причитать.

— Они подумают, что он сбежал. А месье Иноземцев никак не мог этого сделать, он честнейший и добрейший человек во всем свете! Значит, погиб, святая Матерь Божья… Свалился с холма в реку и утонул. Что же нам делать?

— Будем искать, — мрачно отвечала девушка. — Авось жив еще.

Первый день прошел неудачно. В маленькой больнице Бармена никого замерзшим и утонувшим накануне не нашли, в морг тоже привезли только двух женщин. Во второй день съездили в Эльберфельд, история та же — никого подходящего. Адвокат ищет среди живых, расспрашивает всех подряд, Ульяна — среди мертвых.

У хозяйки тоже каждый день справлялась, а то и по два раза, чтоб явственней запечатлеть собственное беспокойство в памяти молодой женщины, — не видели моего супруга? Та мотала головой, отсутствующе улыбаясь.

У фрау Греф другая забота ныне была — Ромэн совсем вскружил голову хозяйке, пройди мимо нее Иван Несторович, не заметила бы, все в облаках летала. Да и с тех пор, как он разбил свои склянки, из его комнаты даже шороха слышно не было.

На третий день отправились в Лангерфельд, задержались до самой ночи. Иноземцев стал удивляться столь долгому отсутствию Герши, потом задался вопросом, отчего Ульяна целыми днями из комнаты не выходит, совершенно не подозревая, что той весь день в гостинице нет. Она запирала дверь, перед этим предупредив его, что чувствует себя дурно и хочет спать.

Наутро четвертого дня Иноземцев никуда Ульяну не пустил, остался в ее комнате, заявив, что будет наблюдать, пока не выявит, откуда такая хандра, и даже — что было верхом проявления беспокойства! — перенеся визит в полицейский участок на вечер.

Пришлось сонного порошка в еду подсыпать. Доктор склонил голову на подушку, обнял жену и уснул.

Все! Больше времени на поиски тратить было нельзя — отправились в Эльберфельд. Ульяна, обходя каменные столы морга, подолгу стояла возле каждого из покойников мужского пола, никем к ее удаче не опознанных. Герши же совершенно не переносил запаха и вида мертвых, в конце концов не выдержал и стал пятиться назад, чтобы передохнуть хотя бы с минуту в передней. Едва он отвернулся, Ульяна сунула за пазуху одного из покойников фальшивый паспорт Иноземцева и воскликнула:

— О господи! Это он, он! Как изменила его смерть…

Тотчас подбежали санитары. Она велела еще раз обыскать одежду супруга. Увы, покойник был совсем не похож на Ивана Несторовича, разве что только мужчина, худощав и найден вчера замерзшим в лесу. Теперь встала другая задача — не дать никому из тех, кто Иноземцева знал лично, увидеть труп. А найденный паспорт послужил бы веской причиной не разглядывать лишний раз черты лица покойного, но поверить его документам.

Глава X «О Ромео… Вот мой фиал!.. Пью за тебя!» [22]

В полицейском участке были под вечер. Ульяна молила Бога, чтобы не явился живой Иван Несторович, чтобы продолжал почивать и желательно проспал бы до завтрашнего утра. Новость о пропаже и смерти русского доктора начальник полиции воспринял с легкой усмешкой, не скрывая довольства тем, что такой навязчивый субъект не будет более досаждать и портить отношения с коммерсантом герром Беккером. Он даже отправиться в морг не пожелал. Ульяна приготовилась лить слезы и играть безутешную вдову, но весь ее природный дар артистки, приведенный в боевую готовность, разбился вдребезги о безобразное бездушие немецкого офицера. Уж и к месту кое было, на руку, но Ульяна ощутила острый укол негодования. Иван Несторович не заслужил такого презрительного к себе отношения, будь он тысячу раз глупец, нелюдим и чванлив, как старый дворецкий на пенсии!

— Не земной, так божий суд настиг, — вздохнул полицмейстер, возведя глаза к потолку, а потом серьезно добавил: — Забирайте вашего русского друга, герр Герши, везите в русское консульство. Пусть с ним его соотечественники разбираются. Мне же от вас только документ о его смерти требуется, чтобы в суд отправить. Желаю приятного времяпрепровождения и даю неделю, потом весть о его пропаже и побеге придется придать огласке, а дело представить в вышестоящие органы. Только лишь чтобы не доставлять лишних хлопот его супруге, я иду вам навстречу.

Последние слова Ульяна Герши, разумеется, не перевела. Безутешный адвокат, обливаясь слезами, сел в сани, на полу у его ног распростерся бедный доктор, завернутый в саван, и оба отправились в Бонн.