Секрет книжного шкафа

В последние дни обстановка в Хиллесгордене стоит напряженная. После их громкой ссоры Ингрид едва удостаивает дочь взглядом. Мать свела все общение к отрывистым, высказанным ровным голосом инструкциям по подготовке к ужину с Рунстрёмами. Теперь Анна с тревогой ждет возвращения отца и неизбежного выговора.

Девушка смотрит на часы. Как бы ни радовало ее появление Лýки, она боится, что его обнаружат. Пройдет чуть больше часа, и в имение приедут гости – слуги готовили каждый уголок дома к их приезду: всю неделю выбивали пыль из ковров, стирали занавески, вытирали подоконники и натирали до блеска зеркала. Большой дубовый стол в столовой уже давно накрыт: рядами стоят тарелки, серебряные приборы и искристый хрусталь, а в кухне стряпают с самого рассвета.

– Che bel vestito [24], – присвистнув, говорит он, кивая на ее длинное платье из золотистой шелковой парчи.

– Спасибо, – смущенно отзывается Анна. О том, кто придет сегодня на ужин, она до сих пор умалчивала, а быть такой разодетой кажется ей предательством по отношению к Лýке.

– Что ты здесь делаешь?

Лицо Лýки становится напряженным.

– Случилось кое-что, – отрывисто сообщает он.

– Что именно?

– Я не могу говорить об этом, но я должен уехать по одному делу.

– Вот как? И надолго?

– Точно не знаю, на пару дней, наверное. Просто хотел предупредить тебя: есть риск, что завтра не увидимся.

– Лýка, ну нельзя же так, – протестует Анна. – Я же беспокоюсь. Рассказывай, куда ты собрался!

Обернувшись, он бросает взгляд через плечо:

– Это не очень хорошая идея.

– Если не скажешь, пойду за тобой следом!

– В таком-то наряде?

Не спуская с него глаз, Анна скидывает туфли на высоком каблуке.

– Я быстрее, чем ты думаешь.

Вздохнув, Лýка наклоняется к ней через распахнутое окно.

– В таком случае ты должна обещать мне, что никому не расскажешь, – тихо произносит он.

– Конечно.

– Анна, я серьезно говорю. Это опасно.

– Я понимаю.

– По нашим сведениям, немцы собираются арестовывать датских евреев, и мы хотим помочь им бежать через пролив. В трактире «Снеккерстен» в Хельсингёре назначена встреча с человеком, который пытается организовать переправу.

Анна в изумлении смотрит на Лýку:

– Ты поедешь в Данию?

– Да.

– Но это опасно для жизни, – в ужасе шепчет она.

– Да ладно, как-нибудь справлюсь.

– Тебе нельзя ехать.

– Анна, – мягким голосом отвечает он, – я буду осторожен, обещаю. К тому же я не один поеду. Нас несколько человек.

Она мотает головой.

– Нет, – решительно возражает девушка.

– Послушай, со мной все будет нормально.

– Почему именно ты?

– Se non decidi della tua vita, qualcun altro deciderá per te, – говорит Лýка со слабой улыбкой на устах. – Если сам не решишь, какую жизнь ты хочешь прожить, другие решат за тебя. Я пытаюсь создать такой мир, в котором мне бы хотелось жить вместе с тобой.

– Звучит благородно. А мне что прикажешь делать, если ты не вернешься? Никому не известно о наших отношениях. У меня даже нет твоей фотокарточки, – произносит Анна осипшим от тревоги голосом.

– Не волнуйся, я вернусь. А если задержусь, обратись в Портовый трактир в Хельсингборге. Там работает женщина по имени Битте, с ней можешь поговорить.

Анна не находит, что ответить. Ее задела готовность Лýки идти на такой риск, она сама не знает почему.

– Послушай, – шепчет Лýка, поглаживая ее по щеке, – хорошо проведи время за ужином. Что у вас сегодня подают?

– Мать раздобыла говяжью вырезку, – монотонно отвечает Анна.

– Dio mio! [25] – стонет он, хватаясь за грудь. – Я бы многое отдал за кусок мяса!

Анна толкает его в бок, но в этот момент под дверью в ее спальню раздается шорох, и она резко оборачивается.

– Ты готова? – спрашивает мать.

– Да, – неуверенно отвечает Анна.

– Выйди, я посмотрю на тебя.

Анна встречается взглядом с Лýкой. Они долго неотрывно смотрят друг другу в глаза, потом он перегибается через подоконник, обхватывает ее за шею и притягивает к себе.

Поцелуй получается резким и пронзительным, в нем сливается столько чувств, что Анну бросает в дрожь.

– Скоро увидимся, – шепчет Лýка, прежде чем отпустить ее.

Когда он исчезает за деревьями, у Анны будто что-то обрывается внутри. Она делает глубокий вдох. Но почему именно ему нужно ехать? Почему нельзя остаться в безопасной Швеции?

Опершись на письменный стол, Анна пытается справиться с волнением. Предстоящий ужин сразу стал казаться ей еще ужаснее. Ну как ей изобразить интерес к тому, что ей будет рассказывать Аксель Рунстрём, если в это время она может думать только о Лýке – все ли с ним в порядке?

Ингрид стучится в дверь.

– Ау! – нетерпеливо спрашивает она. – Что ты там делаешь?

Анна выпрямляет спину и поправляет платье. На самом деле ей хочется кричать во все горло, но она знает, что надо успокоиться.

– Ничего особенного, матушка, – отвечает она.

Ингрид отворяет дверь. Пару долгих секунд оценивающе смотрит на дочь.

– Хорошо, – сухо признает мать. – Гости скоро будут. Ты готова?

– Полностью, – отзывается Анна, опять надевая туфли на каблуках, и на подкашивающихся ногах следует за матерью в столовую.