Секрет королевы

– Совершенно верно, – говорит он с притворной улыбкой. – Нам не стоит без нужды пугать граждан нашей столицы, как вы столь лаконично указали на заседании Совета. Если мы упраздним великую традицию проведения Зимних скачек, то лишим наш народ великолепной забавы.

– Не говоря уже о том, что тогда мы лишим забавы самого короля, – замечаю я.

Хансен обожает скачки. Он обожает все, что позволяет ему делать ставки и – как обычно бывает – терять деньги, все, что позволяет ему развлекаться, не подвергая себя опасности и не испытывая даже минутного дискомфорта.

Герцог игнорирует мое замечание.

– Это также станет удобным случаем для его величества и для вас появиться вместе, чтобы показать вашим подданным, что вы счастливы и благополучны. Несмотря на то что произошло.

– Разумеется, королю и мне потребуется дополнительная охрана. Жаль, что вы услали из замка Главного Ассасина.

– Мы обеспечим вашу безопасность, – с поклоном отвечает он. И я решаю помучить его еще больше.

– Хотя мой долг королевы и велит мне посетить Зимние скачки и занять свое место рядом с королем, вы должны понимать, что я по-прежнему очень и очень нездорова. – И я с громким вздохом откидываюсь на подушки.

– По-моему, сегодня вы прекрасно выглядите, – говорит герцог. – У вас такие румяные щечки, если вы позволите мне сделать такое замечание. Возможно, вам уже немного надоело сидеть взаперти в ваших покоях, не имея возможности дышать свежим воздухом. Вам нужно сменить обстановку, хотя бы ненадолго, эти скачки вас развлекут…

– Да, да. – Конечно же, мне надоело сидеть в моих покоях. Но ведь герцог сам загнал меня в четыре стены и заявил, что мне слишком опасно даже гулять во дворе. Я бы предпочла скакать на лошади, а не смотреть, как лошади скачут мимо меня, но не могу же я одновременно и скакать, и притворяться слабой и больной.

– Значит, решено, – вопит он и хлопает в ладоши. Двери тотчас же распахиваются, потому что гвардейцы, охраняющие их, решили, что он их позвал. – На подготовку у нас есть всего несколько дней, но это не важно. Я сей же час прикажу плотникам начать сооружать трибуны для зрителей, как и всегда.

Герцог явно приободрился, перспектива этих дурацких скачек радует его. Наверняка у него есть какая-то новая лошадь, которую он хочет всем показать, или же он желает произвести впечатление на какую-то придворную даму. А еще у него есть Хансен и я, его марионетки, которых ему хочется представить публике.

– Вы думаете, они будут кричать нам «ура»? – спрашиваю я. – Король очень огорчается, когда происходит обратное.

У герцога багровеет лицо.

– Любой, кто выкажет малейшее неуважение, будет арестован и посажен в тюрьму, – гневно изрекает он. – Я этого не допущу. Тем более в столице.

– Отлично, – говорю я. – Вы должны сей же час покинуть меня и заняться такими важными делами, как сооружение трибун и подготовка арестов. Надеюсь, я буду чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы присутствовать на этих скачках.

Герцог стоит, хмуро глядя на меня.

– Я тоже очень на это надеюсь, ваше величество. Мы утроим вашу охрану. Любого, кто попытается освистать вас или его величество… я собственноручно проткну такого наглеца мечом.

– По-моему, это противозаконно, – замечаю я и, снова откинувшись на подушки, принимаюсь кашлять.

Если честно, я жажду покинуть эту комнату. На скачках от меня будет требоваться только одно – улыбаться и махать рукой. Мы с Хансеном притворимся, дабы уверить подозрительных жителей Монта, что король и королева любят друг друга и что я не гнусная ведьма и не злокозненная коварная чужестранка, а жена, исполняющая свой долг.

Не знаю, сколько еще времени я смогу откладывать реальное исполнение долга жены короля. Сейчас я живу одним днем, ожидая, когда произойдет очередное ужасное событие.

Глава 18 Кэледон

На первый взгляд аббатство Баэр – обыкновенные развалины, заросшие сорняками.

Конь Кэла ступает по грязным плитам, обвитым увядшим вьюном. Джендер остался на берегу реки, там, где беспорядочно лежат поваленные деревья. Рима спешилась и сидит на корточках, поднеся к носу землю и нюхая ее.

Кэл уже сделал знак гвардейцам, уныло сгрудившимся у входа в шахту. Когда он приближается к ним, он видит на их лицах скуку, тревогу и облегчение. Их форма порвана и грязна. Пожалуй, их не назовешь отборной командой. В этой дыре служба в гвардии – не награда, а наказание. К тому же служить здесь опасно.

Он расспрашивает их, не сходя со своего коня, потому что лучше возвышаться над ними, смотреть на них сверху вниз. В прошлом это аббатство уже преподносило ему неприятные сюрпризы, к тому же здесь он убил предателя, за что был заточен в тюрьму.

– Шахтеров здесь нет, сэр, – говорит ему приземистый капитан. – Они слишком напуганы. Прошло уже несколько дней с тех пор, как они все собрались и ушли. А мы остались ждать либо подкрепления, либо вас, сэр.