Секрет нашего успеха. Как культура движет эволюцией человека, одомашнивает наш вид и делает нас умнее

Таким образом, названия цветов позволяют взглянуть на эволюцию языка сквозь узкое, но чистое окно. На самом деле цветовой спектр непрерывен, поэтому границы между цветами произвольны: физика света не дает нам четких категорий вроде “красный” и “желтый”. Это может создать неприятную проблему для изучающего язык: к какому, собственно, участку видимого спектра относится ярлык “красный”? Как мне, обучающемуся, нащупать тот самый участок цветового пространства, который ты называешь “красным”? Вероятно, ответ следует искать в том, что наше зрение воспринимает цветовой спектр так, словно у цветов есть границы, хотя на самом деле он однороден. Границы можно представить себе как выпуклые полоски или бугры на когнитивном цветовом ландшафте, которые бросаются в глаза. Возможно, эти границы подвержены генетической адаптации и определяются тем, что нам особенно важно было различать на протяжении нашей эволюционной истории, или же они могут отражать просто капризы системы, созданной физиологическими механизмами, которые нужны, чтобы воспринимать цвет (либо в той или иной степени объясняются обоими факторами). Тем не менее эти границы помогают изучающим язык интуитивно нащупать местные понятия “красный” или “синий”. Со временем названия цветов в ходе культурной эволюции изменяются так, чтобы обеспечить максимальное единообразие восприятия в пределах одного термина¹⁴, то есть примеры “красных” предметов или оттенков “красного” на уровне восприятия похожи друг на друга больше, чем окружающие их оттенки, даже когда эти “красные” на самом деле не ближе друг к другу, если объективно оценить насыщенность и тона. Поясню свою мысль: эти врожденные ограничения психологии и восприятия имеют сугубо внелингвистическое происхождение, однако культурная эволюция задействовала их, чтобы помочь нам разделить сплошной цветовой спектр на участки при помощи слов. Как и в случае многих других культурных адаптаций, система словно нарочно спроектирована для коммуникации по поводу цвета и подогнана к ограничениям нашего зрительного восприятия, однако единственным ее инженером, само собой, была культурная эволюция¹⁵.

Если вы говорите по-английски, у вас в распоряжении есть 11 основных названий цветов, поскольку культурная эволюция придумала, как сделать их легкоусвояемыми. А носители корейского располагают 14 названиями. Однако большинство обществ на протяжении эволюционной истории человечества, вероятно, обладали всего двумя-тремя названиями цветов. Изучение дополнительных названий цветов влияет на наши когнитивные способности, увеличивает объем серого вещества и позволяет лучше различать и запоминать оттенки, пересекающие терминологические границы, за счет оттенков внутри границ одного названия. Разумеется, чем больше у вас неперекрывающихся названий, тем больше и терминологических границ¹⁶.

Еще более яркий пример, пожалуй, – это названия чисел. Если вы читаете эту книгу, весьма вероятно, что вы унаследовали через культуру лингвистически закодированную систему счета, которая позволяет считать бесконечно при помощи всего десяти цифр и нескольких правил для их упорядочивания. Эта система позволяет вам без труда отличить кучку из 27 вишенок от кучки из 28 вишенок. Однако эта способность на протяжении большей части истории человечества была недоступна. Насколько мы знаем, у всех обществ есть слова для “1”, “2” и “много”, и многие общества считают “1, 2, 3, много” – и все, дальше считать они не могут. То есть различить, к примеру, упомянутые две кучки вишенок при помощи своей системы счета они не в состоянии. Это соответствует данным когнитивистики, которые подсказывают, что у нас есть врожденные ментальные репрезентации для чисел “1”, “2” и “3”.

Некоторые малые общества дополняют свою врожденную систему усвоенными через культурное обучение системами счета при помощи частей тела, которые позволяют считать людей или предметы, ставя им в соответствие определенные части тела в определенном порядке, скажем, счет на пальцах (к которым могут добавляться локти, колени, нос, уши и т. д.). В Новой Гвинее такие системы позволяют считать максимум до 12, но в разных обществах доходят и до 22, 28, 47 и 74. В некоторых обществах есть способы пройти цикл два-три раза, чтобы получить еще более высокие значения. Разумеется, популяции придумали, как обойти дефицит целых чисел, но группы, где их совсем мало, обычно при первой возможности быстро перенимают более емкие системы счета из других языков¹⁷.