Читаем Секрет нашего успеха. Как культура движет эволюцией человека, одомашнивает наш вид и делает нас умнее полностью

Наконец, когда Уэйд делает выводы относительно генетики на основании поведения и психологии, он путает гены с биологией, что выдает недостаточное понимание современной теории культурной эволюции. Он не учитывает культуру как альтернативное объяснение изменчивости поведения, психологии и биологии на уровне континентов, не принимая в расчет наших нынешних познаний о человеческом обучении, развитии, мотивации и культурной нейробиологии. В частности, Уэйд между делом указывает, что после американского вторжения в 2003 году иракцы не переняли тотчас же американские политические институты, и считает это аргументом против культуры как объяснения. Очевидно, утверждает Уэйд, если бы дело было в культуре, иракцы сразу же внедрили бы у себя американскую систему, а значит, дело в их племенных генах. Когда я в следующих главах подробно изложу теорию культурной эволюции, основанную на эволюционной биологии, нейрофизиологии, психологии и антропологии, вы убедитесь, насколько ошибочна такая логика. Культура, социальные нормы и институты влияют на наш мозг, биологию и гормоны, а также на восприятие, мотивы и суждения. Мы не способны свободно выбирать свое культурное восприятие и мотивации точно так же, как не в состоянии сразу заговорить на новом языке.

19 Kinzler, Dautel 2012, Esteban, Mayoral, Ray 2012a, Gil-White 2001, Moya, Boyd, Henrich 2015, Astuti, Solomon, Carey 2004, Dunham, Baron, Banaji 2008 и Baron, Banaji 2006.

Глава 7. О происхождении веры

1 Обзор влияния маниоки и содержащихся в ней цианидов на здоровье см. Nhassico et al. 2008.

2 Dufour 1994, Wilson, Dufour 2002, Jackson, Jackson 1990 и Dufour 1988a, 1988b. Сорта маниоки реагируют на засуху мощным повышением цианогенеза. Горькая маниока дает тукано 70 % калорий.

3 Dufour 1984, 1985.

4 Видимо, это и произошло в Демократической Республике Конго (Tylleskar et al. 1991, 1992).

5 Возможный вред для здоровья – вопрос неоднозначный, это зависит от многих факторов, в том числе от присутствия в рационе серы (Jackson, Jackson 1990, Tylleskar et al. 1992, 1993, Peterson, Legue et al. 1995, Peterson, Rosling et al. 1995). Джексон и Джексон описывают метод обработки, наоборот, повышающий содержание синильной кислоты. Обзор методов обработки см. у Padmaja 1995.

6 Все имена в своих этнографических работах я изменил.

7 См. Henrich, Henrich 2010, а также Henrich, Broesch 2011.

8 Henrich 2002.

9 Кроме того, мы попросили женщин описать все случаи отравления рыбой, о которых они слышали. Почти все ссылались на одни и те же немногочисленные случаи. Следовательно, репертуар табу не может быть составлен из “знаний о случаях”, когда каждая женщина составляет свой перечень табу на основании известных ей историй: большинство табуированных видов в рассказах об известных случаях не упоминается ни разу.

10 Katz, Hediger, Valleroy 1974 и Mcdonough et al. 1987.

11 Bollet 1992 и Roe 1973.

12 Из Bollet 1992. О “конституционной невосприимчивости” и “нелепице” см. на с. 217. См. также Jobling, Peterson 1916.

13 Whiting 1963, Beck 1992 и Mann 2012.

14 Об ошибке игрока и других наших сложностях со случайным выбором см. Kahneman 2011 (Канеман 2021) и Gilovich, Griffin, Kahneman 2002.

15 Для охоты на бобров использовались бобровые бедра, а для поисков рыбы – рыбьи челюсти.

16 Moore 1957.

17 Статистические данные показывают, что дожди и наводнения происходят случайно, без различимых циклов или “полос”.

18 См. Dove 1993 и Henrich 2002. Похожий случай описан в Lawless 1975.

19 Об изготовлении стрел см. Lothrop 1928. Подробное описание и дополнительные примеры см. у Henrich 2008.

20 McGuigan 2012, McGuigan, Makinson, Whiten 2011, McGuigan et al. 2007, Horner, Whiten 2005.

21 Lyons, Young, Keil 2007.

22 Предполагается, что модели подбираются по относительной компетенции, возрасту и умениям. Вряд ли взрослые станут во всем подражать трехлетним детям… хотя всякое бывает.

23 Nielsen, Tomaselli 2010, McGuigan, Gladstone, Cook 2012, McGuigan 2012, 2013 и McGuigan, Makinson, Whiten 2011.

24 Horner, Whiten 2005.

25 Подробное обсуждение культуры шимпанзе см. у Henrich, Tennie 2017.

26 Важные направления работы над всеми этими аспектами см. у Herrmann et al. 2013, Over, Carpenter 2012, 2013 и Kenward 2012.

27 Billing, Sherman 1998, Sherman, Billing 1999, Sherman, Flaxman 2001 и Sherman, Hash 2001.

28 Данные об этом еще предстоит проверить (Billing, Sherman 1998, Sherman, Billing 1999, Sherman, Flaxman 2001, Sherman, Hash 2001).

29 Стоит отметить, что культурное обучение еще в ряде случаев сумело преодолеть отвращение, даже врожденное. Например, мы, скорее всего, имеем врожденную склонность избегать поедания фекалий, однако инуиты, живущие собирательством, едят олений помет, как ягоды (очевидно, он очень хорош в супе: Wrangham 2009 – Рэнгем 2012), а охотники-собиратели хадза любят выбирать из помета павианов полупереваренные орехи (Marlowe 2010).

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных
История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных

Эта книга, по словам самого автора, — «путешествие во времени от вавилонских "шестидесятников" до фракталов и размытой логики». Таких «от… и до…» в «Истории математики» много. От загадочных счетных палочек первобытных людей до первого «калькулятора» — абака. От древневавилонской системы счисления до первых практических карт. От древнегреческих астрономов до живописцев Средневековья. От иллюстрированных средневековых трактатов до «математического» сюрреализма двадцатого века…Но книга рассказывает не только об истории науки. Читатель узнает немало интересного о взлетах и падениях древних цивилизаций, о современной астрономии, об искусстве шифрования и уловках взломщиков кодов, о военной стратегии, навигации и, конечно же, о современном искусстве, непременно включающем в себя компьютерную графику и непостижимые фрактальные узоры.

Ричард Манкевич

Математика / Научпоп / Образование и наука / Документальное / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное