Секрет парка аттракционов

Тома сразу отрицательно покачал головой, отвергая эту идею, а мне что-то подсказывало, что надо копнуть глубже.

– Погоди, – сказал я. – Тут что-то есть. «Двенадцать» может быть…

– Декабрём! – воскликнул Ноа.

– Тогда «десять» – это октябрь. Почему объединены декабрь и октябрь? По этой логике январь будет связан с апрелем. Нет, что-то здесь не так, правда?

– Честно говоря, понятия не имею, – сказал Ноа и скрестил руки на груди. – Там может быть что угодно: слоги, понедельники, воскресенья, гласные, согласные…

– Стоп-стоп! – воскликнул я.

Я буквально чувствовал, как заскрипели мои мозги, принимаясь за работу. Решение было где-то рядом, оно лежало на дне колодца, и мне надо было не спеша поднять его на поверхность, задействовав все доступные мне шкивы и тросы. Я прикрыл глаза и стал негромко считать вслух, загибая пальцы.

– А что, если это количество букв? – предположил я.

Ноа быстро прикинул в уме и сообщил:

– В декабре семь букв, а не пять, а уж в январе точно не две. Но если считать слоги…

– Нет, – сказал я, уставившись вдаль, как будто где-то там был написан ответ. – Я имел в виду количество букв в числах. В смысле, если называть числа словами. В слове «двенадцать» – десять букв, а в слове «один» – четыре.

У Ноа округлился рот, а у Тома белки широко распахнутых глаз фосфорически блеснули – эффект «чёрного света».

Мы подошли к рыцарю, и я приблизил лицо к самому забралу. От взгляда красных глаз леденела кровь.

– Четыре, – возвестил голос из подземелья через несколько секунд, и мы в ужасе отскочили.

Тома, стоявший ближе всех к панели с цифрами, повернулся к нам и спросил:

– Ну что? Набираю шесть?

Я кивнул, и он нажал на нужную кнопку.

Через секунду стены задрожали, по комнате прокатился громовой грохот, статуя зашевелилась…

Глава 17

С металлическим лязгом и скрежетом тяжёлая дверь сдвинулась с места, а потом вдруг стало тихо-тихо. В наступившем безмолвии я слышал только торопливый стук своего сердца, гулко отдававшийся в барабанных перепонках. Тома поднял кулак – знак того, что мы победили, на лице у него сияла широчайшая улыбка. Мы раскусили очередную загадку и успешно продвигались по «Волшебной усадьбе». Хорошо бы продолжить в таком же бодром темпе.

Следующая комната оказалась старинной библиотекой: вдоль стен тянулись книжные стеллажи, занимая пространство от пола до потолка. Две кованые ажурные лесенки, узкие и очень высокие, чтобы добраться до самого верха, были поставлены на рельсы. И куда ни посмотри – везде книги, книги, книги.

Совершенно бессознательно Ноа, Тома и я сразу направились к двери в противоположной стене. Какое задание нам предстоит выполнить, чтобы отсюда выйти? Под ногами с каждым шагом раздавался скрип: пол в библиотеке был посыпан песком, но только не жёлтым, а угольно-чёрным. Старинные весы с двумя чашами и ржавой стрелкой стояли неподалёку от двери, сделанной из того же тёмного дерева, что и книжные полки.

Я открыл страницу с новой загадкой и прочитал:

– Книга двести тридцать третья, страница пятьдесят шестая.

Мои друзья, не медля ни секунды, кинулись осматривать стеллажи. Ноа едва не водил по книгам носом.

– Они все пронумерованы! – воскликнул он.

– По порядку? – спросил я.

– Да. С моей стороны самая нижняя полка начинается с четыреста девяносто девятой…

– Принято! – откликнулся Тома. – Сейчас гляну со своей стороны.

Он задрал голову, потом взялся за ажурную лестницу и потянул её к себе. Поднялся на несколько ступенек, потом выше, выше и остановился, не отрывая глаз от книжных корешков.

– Вот она! Номер двести тридцать три! «Под поверхностью» какого-то В. Санда.

Тома вытянул книгу с полки, спустился к нам и открыл её на пятьдесят шестой странице.

Глаза у нас стали круглыми, как бильярдные шары, когда мы увидели на странице таинственную фразу, написанную чёрными чернилами.

«От жадности слепнешь, а…»

– О чём это может быть? – задумался Ноа, нахмурив густые брови.

– Кто бы знал… – ответил я со вздохом. – Может, к тому, что поиски сокровища увели нас от истины? И мы что-то упустили?

– Фраза обрывается. Думаю, это важно.

– Скорее всего, ты прав. Возможно, мы найдём конец здесь. Или мы и правда что-то прозевали в предыдущей комнате.

– Да, но назад уже не вернёшься, – заметил Тома. – Как только мы выходим из комнаты, дверь за нами тут же захлопывается.

Он почесал нос, и в глазах у него загорелся лукавый огонёк.

– У меня появилась мысль, – объявил он.

Он захлопнул книгу, которую взял с полки, направился с ней к весам и осторожно положил в чашу. Та сразу же опустилась на несколько сантиметров. Мы услышали щелчок, потом глухое механическое ворчание. В первые секунды я решил, что нам удалось отпереть следующую дверь, но, когда понял, что происходит, у меня неприятно засосало в животе. Очень неприятно. В «Волшебной усадьбе» каждое действие имело последствия.

– Стены сжимаются! – запаниковал Ноа.

Стены двигались очень медленно, но было невозможно не заметить, что к нам потихоньку приближаются два огромных книжных стеллажа. Сантиметр за сантиметром. Чёрный песок отчаянно хрустел под их тяжестью.