Секрет рыжей ведьмы

– Или ты так долго просидел в этой вонючей яме, что способен уделить галантное внимание только мертвецам?

И это тоже была серьезная подколка. Молодые некроманты, сталкиваясь со Смертью, потом стремились праздновать Жизнь – заваливались в кабаки и бордели, устраивали оргии в веселых кварталах, заводили темпераментных любовниц. Став старше, понимали, что страсть – тоже сила, и учились расходовать экономно, вливать в ритуалы, заполняли накопители, и …теряли ее. Становились угрюмыми молчунами, от которых шарахались близкие. Среди своих ходили шуточки про магов, позабывших дорожку в веселый квартал, уделяющих излишне пристальное внимание трупам.

Иттор понял подначку, и вновь полыхнул гневом – тяжелым, ледяным, но лишь на миг. Потом безумец взял себя в руки и коротко ответил, покрыв потолок «прихожей» инеем:

– Ты все тот же, Ришш. Соблазняешь девиц, вместо того, чтобы осваивать Искусство. Ловишь цыпочек на свою белую гриву. А они знают, что ты уже обручен? Или так же слетаются наивными мотыльками, веря, что добрый мастер проявляет к ним искренний интерес?

Ард едва заметно выдохнул и перебрал воздух пальцами, усиливая звучание струн. Иттор бил верно. Скажи он такое полгода назад, и старый приятель взбеленился бы, чувствуя свою вину. Да только Обрученная уже готова принять от некроманта браслет, и она рядом, а значит, Ришш не может отступить.

Редкое это явление, когда некромант у алтаря получает знак от самой Владычицы. Тогда, почти четырнадцать лет назад он был молодым мастером, только-только получившим свое первое назначение в столице. Дальний округ, пустыри, новенькое кладбище, на котором часто хоронили безродных бродяг и жителей нищих кварталов. Он работал старательно, обошел и облазил все норы и щели, даже в старую канализацию заглянул, вытравив гнездо мелких гулей. Начальство хмыкало – мол, повзрослеешь, успокоишься, будешь сидеть в конторе и ждать вызова, а он все не унимался и потому успел.

Спятивший некромант. Спятивший настолько, что устроил свое логово на окраине столицы. Арда позвал тонкий, на грани слышимости писк, похожий на гудение комара. Да откуда в столице комары среди зимы? Белый снег, странно белый для города. Черная башня – он ее видел, а прочие обитатели округа проскакивали мимо, стараясь быстрее выйти из ее мрачной тени. Кровь на алтаре и тощая белобрысая девчонка с острыми коленками и заплаканными глазами, над которой завис обсидиановый клинок…

Он успел. Ударил своим ритуальным ножом, длинный меч тянуть было дольше. Безумец захрипел и упал на алтарь, заливая кровью жертву и руны, которые написал ее кровью. Черное пламя полыхнуло, принимая дарованную смерть, а на запястьях упавшей в обморок девчонки проявились черные брачные браслеты с силуэтом ворона. Его фамильный герб. Ард тогда опешил, но услышал хрустальный смех Госпожи:

– Не теряйся, мальчик, она твоя! Выкупил жизнью и кровью!

– Девчонка, – пробормотал опешивший некромант.

– Подрастет! – хрустальный смех растаял, а изрезанная обсидианом целительница открыла свои прозрачные глаза и заплакала.

Потом был вызов королевской с бригады, множество бумаг и подробнейшее расследование. Однако девчонка, вцепившаяся в его шею, отлипла только на руки матери, показав всем тонкие кровоточащие раны по всему телу. Матрона семьи Мор всхлипнула, несколькими пассами исцеляя дочь, но вместе с рубцами исчезли и браслеты.

Он тогда молча поклонился и ушел. Некроманту тяжело находиться рядом с той, чье призвание исцелять. А буквально несколько дней назад встретил в караване черноволосую и черноглазую ведьму, увитую оберегами, как королевская казна. Прошел бы мимо, да вдруг потянуло подойти ближе, разглядеть на узких белых запястьях медленно наливающиеся тьмой брачные браслеты…

Все это промелькнуло в памяти и растаяло. Густая тьма, пронизанная зелеными нитями, клубилась в арке, приглашая войти. Шаг, еще шаг, словно в густом киселе чужой силы и, наконец, ему открылся погребальный зал. Огромный, облицованный темным камнем, украшенный зачарованными фресками, повествующими о сражениях, жизни и подвигах героев, погребенных здесь.

Десятка два саркофагов стояли вдоль стен, неровно, словно их небрежно сдвинули в сторону, чтобы освободить место для алтарного камня – темного, потемневшего от крови. На камне корчился в смертной муке человек, а над ним с любезной улыбкой стоял Кэр Иттор и медленно вгонял тонкую спицу в одну из точек на теле, от чего жертва хрипло кричала, истекая кровью и потом, увеличивая силу почти сплетённого безумцем заклинания.