Секрет виллы «Серена»

– Изучала, но только английских писателей, – Эмили чувствует, как английские университеты падают в их глазах. И действительно, в то время как любой образованный итальянец читал Шекспира, большинство ее сверстников из Лондонского колледжа, уверена она, ничего не знают о Данте, а если и знают, то только первую строчку – ту, где про «земную жизнь пройдя до половины».

В кухню забредает Чарли, которому скучно смотреть фильм, и внезапно популярность Эмили возрастает, потому что итальянцы начинают толпиться вокруг Чарли, говоря, какой он светленький и симпатичный. Ей интересно, как там Пэрис, но она не хочет вторгаться в логово подростков. С ней должно быть все в порядке, иначе бы она уже пришла к Эмили ныть. Стрелки часов приближаются к полуночи, и в кухне начинает толпиться еще больше людей, вытесняя Эмили, Монику и Эмилио в зал.

– В Англии, – говорит Эмили, – есть поверье, что высокий темный незнакомец должен пересечь порог в полночь с куском угля в руке.

– Угля? – спрашивает Эмилио. – Почему угля?

– Я не знаю. Может, чтобы зимой было тепло.

– Я слышал, что в Англии очень холодно, – сочувственно произносит Эмилио.

Антонелла включает телевизор, чтобы смотреть на обратный отсчет секунд в Риме.

– Десять, девять, восемь, семь, шесть…

Эмили стоит у входной двери с Чарли на бедре и старается не пролить свое шампанское. Эмилио говорит с ней о мифе про Зеленого Человека, а она старается выглядеть соответствующе умной.

– Пять, четыре, три…

Вдруг раздается громкий стук в дверь. Эмили испуганно тянется ее открыть.

– Два, один…

Пока Новый год взрывается фонтанами возбужденных голосов и смеха, Эмили распахивает дверь и видит высокого темноволосого мужчину, но не незнакомца.

– Рафаэль, – произносит она.

Buona fine, buon principio.

Глава 8

Мамочка! Не уходи!

Это ужасно. Еще хуже, чем она ожидала. Словно ее сердце вырывают из груди. Она тяжело дышит, согнулась почти пополам, и кажется, словно она вот-вот умрет.

Начиналось все довольно неплохо. Дети с радостью тащили чемоданы в машину. Пол встретил их в аэропорту, широко улыбаясь, когда дети кинулись ему навстречу, и схватил Чарли на руки. «Все будет в порядке, – сказала себе Эмили, – они скучают по Полу, им нужно провести с ним время». Ей будет хорошо одной, она сможет спокойно сделать что-то по дому, по-настоящему заняться писательством (она уже должна была отправить свое сочинение про двухлетие жизни в Тоскане).

Пол выглядел хорошо. Похудевший, в куртке на молнии и в джинсах. Даже несколько спортивный, что она приписала влиянию Фионы. Он не был похож на человека, который только что обанкротился.

– Эмили, – сказал он.

– Привет, Пол.

– Хорошо выглядишь. – Она знает, что это ложь, но предполагает, что он пытается быть любезным.

– И ты.

Эмили протянула ему список инструкций касательно Чарли: когда ему ложиться в кровать, что делать с астмой, какие у него любимые книжки и диски и что говорящий Барни всегда должен быть при нем. Пол, не читая, сунул инструкции в карман.

– Ты же все прочитаешь?

– Да, – ответил Пол со вздохом. Квинтэссенция сотен подобных разговоров за весь их брак.

Они ждали в кафе, когда начнется посадка, и Эмили удалось не отпустить никаких замечаний по поводу колы, которую Пол купил для детей. «Важно, чтобы они были счастливы», – сказала она себе. Чарли сидел на коленях Пола, играя с Барни и что-то напевая. Девочки слушали музыку, но выглядели довольно счастливыми. Пэрис даже заявила, что будет скучать по Тотти и Эмили (именно в таком порядке; ее список инструкций по уходу за Тотти был еще длиннее, чем список Эмили про Чарли).

Проблемы начинаются у выхода на посадку. Как только Чарли понимает, что Эмили с ними не едет, он рвется обратно.

– Мамочка! – визжит он.

– Солнышко, – Эмили приседает на корточки, чтобы быть с ним одного роста. – Я в этот раз не еду. Ты проведешь чудесные каникулы только с папочкой. Мы с тобой увидимся очень скоро.

– Нет! – кричит Чарли, отчаянно вцепившись руками в ногу Эмили.

– Пойдем, Чарли. – Пол с трудом его отрывает. – Нам будет весело. Мы пойдем в зоопарк. Помнишь зоопарк? Пойдем на ярмарку. Будем есть сахарную вату.

– Хочу к мамочке! – визжит Чарли, извиваясь в руках Пола.

– Ты увидишь мамочку очень скоро. Мы будем звонить ей, когда приедем в Англию. Как насчет того, чтобы звонить?

– Нет! Нет! Не звонить. Хочу к мамочке!

Со слезами на глазах Эмили целует дочек и прижимается губами к розовой щеке Чарли.

– Скоро увидимся, дорогой. Мамочка любит тебя.

– Нет! Нет!

– Присматривай за ними, – несчастно говорит она Полу.

– Конечно присмотрю, – нетерпеливо отвечает Пол, все еще стараясь удержать Чарли. – Слушай, так только хуже, мы пойдем.

И он шагает прочь со все еще орущим Чарли на руках, и девочки спешат за ним.

Эмили ждет, пока они скроются из виду, добирается до лавочки, садится и горько всхлипывает. Она знает, что это глупо (они уехали чуть больше чем на неделю), но ничего не может поделать. Она обнимает коленки руками на лавочке и плачет, плачет.

– Миссис Робертсон! Эмили!