Секрет Зимы

— Осколок «Пути», — подтвердил догадку Грэм. — Вещь в хозяйстве полезная. Особенно для девиц, часто оказывающихся в трудных ситуациях.

Мари не удержалась от улыбки. Грэм слишком мягко охарактеризовал ситуацию.

— Спасибо, — искренне поблагодарила она, пряча подарок в складках платья. — Но это не значит, что я все забуду. Где гарантия, что я опять не стану разменной монетой, когда жизнь Яна окажется в опасности?

— Справедливо, — кивнул Грэм. — Если ты и испытывала доверие ко мне, то я его растоптал. Понадобится время и реальные поступки, чтобы это исправить. Помочь открыть «дверь» или сама справишься?

Вместо ответа Мари шагнула к Зеркалу.

— Академия Стихий! — громко приказала она, касаясь стекла, и задохнулась от восторга.

Глазам предстал зал, заставленный книжными шкафами. Не медля ни секунды, Мари шагнула внутрь. Как же она соскучилась по каждому уголку Замка! В нос ударил запах старых книг. Сколько ассоциаций он вызывал, напоминая о долгих часах, просиженных над учебниками или увлекательными историями на миллионах страниц! В этом зале, правда, Мари бывала не доводилось. Книги на полках предназначались для преподавателей. Здесь хранилось и Зеркало. За исключением одного дня в году, когда выпускники покидали стены Академии.

— Мари Ситэрра, — навстречу вышла заместительница директора.

При взгляде на вечно сердитый орлиный нос Корделии, Мари показалось, что она не уходила из Академии. Будто не было невыносимо трудных месяцев.

— Зу Ловерта, — бывшая ученица почтительно склонила голову.

— Меня предупредили о твоем визите. Признаться, не ждала тебя так скоро. Думала, появишься ближе к совершеннолетию. Я недооценила твоего ослиного упрямства. Сколько запертых дверей поломала, разбивая о них лоб в поисках отца?

— Значит, Горшуа не солгал, — процедила Мари. Настроение Ловерты ей определенно не понравилось.

— Так это он тебя надоумил, — всплеснула руками Корделия. — Тьфу! Идиот!

— Я и без него много узнала. Моя мать жила в Зимнем Дворце. Ее другом был Рофус Сильвана, а позавчера арестовали Игана Эрслу.

— Знаю. За убийство дурочки Хлады.

— Зу Эрсла жаждал убить меня, а Королева под руку попала. Он сказал, я не должна была появляться на свет.

— Глупости, — Корделия поморщилась. — Этот-то сухарь тут каким боком?

— Вы мне скажите. Горшуа уверяет,  вы знаете все.

— Все не знает даже солнце. Потому что половину суток спит.

— Зу Ловерта, — потеряла терпение Мари. — Если хотите поупражняться в остроумии, найдите иной объект. И повод. Мне не до шуток. Весь Дворец считает убийцу моим отцом.

— Глупцы! — выплюнула заместительница директора раздраженно.

— Я имею права знать! — крик Мари прокатился эхом по комнате и долетел до соседних помещений.

— Молчать! — Корделия скользнула мрачным взглядом по злому лицу бывшей ученицы. Осуждающе покачала головой. — Будь по-твоему, Ситэрра. Идем в мой кабинет. Но не смей повышать голос. Переезд в Зимний Дворец не дает право надрывать горло в Академии.

— Зу Ловерта…

— Я сказала — молчать! Не сметь открывать рот без разрешения!

Мари возвела глаза к потолку. Сколько бы интриг не плелось во Дворцах Королей, в стенах лилового Замка ничего менялось.

Глава 27. Подснежник

Мари не была в кабинете заместительницы директора с ночи, когда посмела покуситься на платье, присланное в подарок паучихой. Сегодня лампы тоже были потушены. Хозяйка любила полумрак и предпочитала работать при свечах. Большие окна, выходящие на покрытое льдом море, подморозило и причудливо раскрасило. При взгляде на толстый слой заледеневшего снега на стекле невольно пробирал озноб. Ловерта укутала худые плечи белой шалью и устроилась в кресле рядом с весело потрескивающим камином. Но села к нему спиной. Ее лицо оказалось против света, не разглядишь эмоций.

— Ты хорошо подумала? — поинтересовалась Ловерта, поправляя уголок шали. — Аналитические способности — не твой конек. Хотя я годами твердила, что одной силы недостаточно.

— Мы не на уроке, зу Ловерта, — отмахнулась Мари. — У меня было время для размышлений. Целая жизнь.

— Это не значит, что ты готова к правде, — заместительница директора назидательно подняла палец.

— Хватит предисловий! — возмутилась юная стихийница. — Говорите: знаете, с кем встречалась моя мать или нет. У меня мало времени.

— О, да! Терпения тебе тоже никогда не хватало, — усмехнулась Ловерта. — Не морозь меня взглядом. Я отвечу на твой вопрос, но не пожалей потом.

Заместительница директор сделала эффектную паузу, во время которой изучала хмурое лицо бывшей ученицы, выискивая признаки слабости.

— Гадалка Вирту, — проговорила она мягко, будто интонация могла смягчить удар, —   встречалась с сыном Фальды Сильваны — Рофусом. С ним и ни с кем другим.

— Чушь! — воспротивилась Мари. Содж Иллара однажды привел убедительные доводы, чтобы исключить имя любимчика Северины из списка отцов.

— Ошибаешься, — ледяным тоном возразила Корделия. — Именно этот стихийник стал отцом ребенка шу. Девочки.

Сердце дернулось. Дважды кувыркнулось и замерло.

— Мой отец — не Рофус! — Мари ударила кулаками по коленкам. — Я не похожа на него!