Секретарь

Договорить Мёленбек не успел. Заряд ледяной крошки вдруг ударил Лёшку по глазам, молочная мгла, накрыв с головой, закрутила и вздёрнула его вверх. Свирепо рыкнул ветер. Раздался треск. Мгла поредела, распалась на нити. В вышине появились точки и пятна, они укрупнялись, расползались в стороны, обрастали деталями, и скоро Лёшка понял, что вовсе не летит вверх, а падает, падает, падает, блин…

…И едва не свалился со стула.

Яркий электрический свет брызнул в лицо, из него кое-как вылепились обеденная комната и Мёленбек, озабоченно навалившийся на край стола.

— Алексей, ты в порядке?

Чёрные навыкате глаза глядели с тревогой.

— Я это… — Лёшка зажмурился, несколько раз моргнул, прогоняя прилипчивое фиолетовое пятно в форме каменного домика, застывшего перед ледяной стеной. — Наверное. Наверное, да.

— Кристалл сдох, — пожаловался Мёленбек. — В вашем отражении артефакты приходится использовать с большой осторожностью.

— Значит, это правда?

— Что именно?

— Ке-Омм, Крисдольм, Гейне-Александра…

— Я думаю, я тебя убедил.

Лёшка ковырнул вилкой остывший рис.

— А она осталась жива? — с дрожью в голосе спросил он.

Мёленбек вздохнул.

— Вряд ли, Алексей. Очень мало шансов. Почти нет.

Лёшка отбросил вилку.

— А вы сбежали! — зло выкрикнул он. — Вы же могли спасти ее, но сбежали!

Мёленбек странно улыбнулся.

— В какой-то мере. Между гибелью и продолжением борьбы я выбрал второе.

— Где? Здесь? С кем вы здесь боретесь?

Лёшка вздёрнулся из-за стола.

— Сядь, Алексей, — попросил Мёленбек. — Я всё объясню.

— Вы, вы…

Лёшка отвернулся.

— Сядь, — устало повторил Мёленбек. — Ты секретарь или мальчишка? Снова хочешь уйти? Тоже сбежишь?

Лёшка, вспыхнув, мотнул головой.

— Нет. Не сбегу.

Наверху вдруг что-то грохнуло, и ему подумалось, что Штессан в боевом раже завалил на пол тяжеленную «грушу».

— Играется, — вперив глаза в потолок, произнес Мёленбек.

Лёшка шмыгнул носом, повозил ладонью по столешнице и сел.

— Я это… простите, господин Мёленбек.

— Забыл добавить слово.

— Какое? Пожалуйста?

— Блин.

Лёшка фыркнул.

— Я больше не блинкаю. Ну, как бы стараюсь.

— Вот и хорошо.

Мёленбек медленно обошёл стол и подсел ближе. Несколько долгих секунд он, закрыв глаза, не шевелился и, кажется, совсем не дышал. Камни в перстнях на скрючившихся пальцах чуть подрагивали, стреляя искрами.

— Господин Мёленбек… — решился потревожить его Лёшка.

— Постой. Сейчас… — проскрипел Мёленбек. — Я хотел сказать…

Он снова на несколько секунд замер.

— Гос… — Лёшка выскочил к раздвижным дверям. — Господин Штессан! — закричал он. — Господину Солье плохо!

Мёленбек слабо дёрнул щекой.

— Нормаль… но. Всё хорошо.

Иахим слетел вихрем.

— Солье! — он перепрыгнул через стол и поймал тяжело клонящегося Мёленбека на руки. — Что случилось?

— В каби… в кабинет, — прохрипел Мёленбек.

— Алексей! — подсаживаясь под цайс-советника, окликнул Лёшку Штессан. — Эй! Не спи. Помогай, сквир! Что рот раскрыл?

— А… да.

Скинув оцепенение, Лёшка подбежал к стулу. Вдвоём они приподняли Мёленбека и на плечах вынесли его из комнаты. Мёленбек еле перебирал ногами. Щеки его побелели, изо рта вывалился язык. Слюна пачкала бороду, капала на камзол и колени. Удивительно много было слюны.

У кабинета Штессан остановился и свободной рукой торопливо полез цайс-советнику за пазуху, затем в кармашки жилета.

— Ключ, Солье, где твой ключ?

Мёленбек дёрнулся так, что Лёшка едва его удержал. К струйкам слюны прибавилась кровь. Рука советника потянулась к горлу.

— Понял, понял, — сказал Штессан, расстёгивая Мёленбеку ворот камзола.

Через мгновение ключ на тонкой цепочке повис у него в кулаке.

Дверь кабинета, казалось, бесконечно долго клацает запорами. Мёленбека била дрожь. Он был горячий, как печка. Мокрая борода облепила шею. Кровь изо рта текла и текла, собираясь в лужицу у порога.

Штессан выругался непонятными, страшными словами.

Внутри Лёшки, словно второе сердце, заколотился страх. А если Мёленбек умрёт? Что тогда? Всё кончится? И всё? Вообще всё?

Они вдвоём не смогут…

— Хъёлинг в глотку!

Иахим подбил ногой неспешно отходящую дверь.

Они перенесли Мёленбека на кушетку, Лёшка подложил подушку под мокрую, какую-то скользкую голову. Мёленбек закашлялся, плюясь кровью.

— Кристалл, — прохрипел он. — В я… в ящике…

Брызги полетели во все стороны. Лёшку чуть не стошнило.

— Где, в каком ящике? — заорал Штессан, тормоша закатившего глаза цайс-советника.

Лёшка отступил, сел на подлокотник кресла и съёжился.

Пальцы на руках, красные от крови, слиплись. Ощущение большой беды, против которой не можешь ничего, придавило, стиснуло горло.

Холодно. Всё? Всё?!

— Солье!

Штессан не собирался сдаваться. Нет, только не Штессан! Он оглянулся на Лёшку, бессмысленно таращащего глаза в пустоту, плотоядно щёлкнул зубами, и с размаху ударил Мёленбека открытой ладонью по щеке.

— Ну же, Солье! В каком ящике?

Не дождавшись ответа, Иахим рычащим зверем прыгнул к столу и принялся с мясом выворачивать внутренности из тумб-оснований. Силы у него было много. Звенело железо хлипких замков, взлетали бумаги и банкноты.

Освобождённые от мусора ящики с треском приземлялись на пол. Трах! Бах! Форменное вредительство.

— Это? Это?