Секретарь

— Тогда — пока? — спросил Лёшка, щурясь.

— Ага.

Ромка по-взрослому подал руку. Лёшка пожал. Расставаться не хотелось.

— Слушай, — сказал он, когда брат отошёл на несколько шагов, — а ты Мурзу знаешь?

— Знаю, — Ромка развернулся, — он по долгам у Дим Димыча работает. А Дим Димыч — это, извини, авторитет.

— Но он хоть адекватный?

В глазах у брата появилось беспокойство.

— Он к тебе приходил?

— Нет, у знакомых деньги требует.

— Тогда пусть лучше заплатят. Мурза может и «дурку» включить. У него с десяток бойцов всегда под рукой.

Лёшка вздохнул.

— Понятно.

— Я серьёзно, — сказал Ромка. — С ним шутить не стоит.

— Да там запутанная история.

Ромка помолчал. Худой, сунувший кулаки в карманы шорт, ёжащийся от ветра.

— Я могу, конечно, попробовать через Пыхаря разузнать…

— Нет, — качнул головой Лёшка, — ещё не хватало тебя туда впутать. Разберёмся. Возможно, всё не так страшно.

— Ну, смотри.

— Маме позвони! — крикнул Лёшка, когда брат почти свернул под арку.

— Хорошо, — уже невидимый, ответил Ромка.

Следующим за Гусарской шёл кривой переулочек, названия которого Лёшке высмотреть на домах так и не удалось. На Шевцова с него выхода не было, пришлось идти в обход строительного забора, сквозь кусты и по хлипким доскам — через перекопанный участок. Из узкого окошка притулившегося с боку деревенского на вид домика на Лёшку, как на марсианина, смотрела старушка в комбинации. Маленький вроде бы городок, всё рядом, а шагнул в сторону — и где ты, что ты, в каком измерении уже совершенно не понятно.

Минуты три потом Лёшка чистил брючины от грязи и сбивал пух с куртки. Потискал кубик — ничего. Теория господина Мёленбека о том, что секретарю полезно бывать на воздухе, в этот раз пока себя не оправдывала. Было досадно, что хельманне не отзывалось. Вроде и Штессана легко из отражения вытащил, и Мальгрува.

Лёшка держал кость в кулаке, пока не заболели пальцы.

Ладно. Не хочет — подождём. Может, человек из Ке-Омм пока не в состоянии переместиться через слой. Не золотая всё же рыбка, чтобы по одному Лёшкиному желанию…

Под навесами у крытого рынка толпились люди. Что-то сгружали с «Газелей». Длинные столы пестрели одеждой.

Видимо, происходил новый завоз. Лёшка и не знал, что здесь вовсю продают ширпотреб. Думал, как и раньше, торгуют огурцами, яблоками, зеленью, грушами с побитыми боками. А выходило — не конкуренты огурцы с яблоками джинсам и топикам. Даже грустно сделалось. Раньше у бабушки за крайним прилавком всегда можно было угоститься морковкой. Славные беззаботные времена, детство.

Отец почти не пьет, мама — веселая, Динке — три, Ромке — пять, они в детском саду, а Лёшка ходит через рынок к Ленке Линёвой, чтобы позвать гулять.

Первая влюблённость, умереть не встать.

Интересно, это в его жизни нарочно так сложилось, что к работе на господина Мёленбека приложились Ромка и Ленка?

Странно ведь, да? Будто судьба решила испытать его, прибивая к нему людей, перед которыми он когда-то провинился. Теперь-то, мол, как поступишь?

А ещё тётя Вера. И мама. И Дина. И Гейне-Александра. И Штессан с Мальгрувом.

От того, что он в некотором роде отвечает за них всех, Лёшке сделалось жутковато. Ох, кошмар! Хватит ли его на такую ораву?

Нет, понятно, той же Гейне-Александре было не легче.

— Алексей!

Навстречу бежала Лена.

Лёшка почти перешёл рынок, до домов оставалось метров сто, сто пятьдесят асфальтовых дорожек, разделенных островками земли, на которых росли кусты ивы и, кажется, ольха. Тут же стоял шатёр летнего кафе. На задней площадке готовили шашлыки, и оттуда волокло ароматным сизым дымком.

— Привет.

Лёшка улыбнулся. Ленка едва не ткнулась в него носом, остановилась, выдохнула, поймала за рукав.

— Привет. Очень хорошо, что я тебя перехватила.

Она была очень красивая. Лёшка, не вполне ясно соображая, что делает, погладил её по растрепавшимся от бега волосам.

— Тут это… выбилось, — смутился он своего порыва.

В голове бурлило, и сладкие мурашки рассыпались по лопаткам. А где-то в животе словно заработала печка, посылая жар в грудь, в шею, к щекам.

— Спасибо, — сказала Лена, не отстраняясь.

— А что случилось? — Лёшка едва справился с голосом.

— Ничего, так, — быстро ответила она и как и в прошлый раз просунула под его руку свою. — Погуляем?

— У меня, знаешь… с деньгами не очень хорошо, — Лёшка потупился, рассматривая придавленный кроссовкой пух.

Ленка фыркнула.

— Подумаешь! У меня тоже.

— Просто, как бы… ну, неудобно.

— А мне удобно, — сказала Ленка и энергично потянула его обратно в сторону рынка. — Мы полгода «Сбербанку» выплачиваем, забыл?

Лёшка нахмурился и, шагнув было, остановился.

— Там эти?

Лена сникла и отвела глаза. Рука ее опала.

— Ага. Тебя ждут.

— Мурза?

— Все трое.

Лёшка с трудом подавил подсасывающее дрожание в солнечном сплетении.

— Не страшно, — сказал он.

Хотя страшно, конечно, было.

Раньше Лёшка, наверное, с благодарностью и немалым облегчением принял бы Ленино предложение убраться от Мурзы с дружками подальше. Почему бы и не прогуляться? С Шевцова куда-нибудь в центр. Можно даже быстрым шагом.