Секретная команда. Воспоминания руководителя спецподразделения немецкой разведки. 1939—1945

С собой в самолет мы взяли ящик с новой взрывчаткой, и сидеть на нем было очень удобно. Если, конечно, не думать о том, что сиденье под тобой может взорваться. А такое ввиду постоянных налетов вражеской авиации могло произойти в любой момент. Но и об этом мы тоже предпочитали не говорить. В уме у нас были только мысли о предстоящем задании.

Я предложил на всякий случай сразу же моторизовать все три батальона, хорошо понимая, что это будет нелегким делом. Мы знали, что тогда грузовики ценились уже буквально на вес золота — Восточный фронт, а теперь и Западный проглотили слишком большое число машин, и восполнить их дефицит было не под силу даже самой лучшей промышленности.

Из Асперна мы с Фелькерзамом и Остафелем сразу же отправились в Винер-Нойштадт, оставив Радла в Вене для того, чтобы он наладил контакт с разведывательными службами. Я рассчитывал, что, возможно, ему удастся раздобыть новые сведения.

В Винер-Нойштадте мы прибыли в старую военную академию, традиции которой восходили еще к временам Марии-Терезии[234]. В коридорах с высокими потолками на нас с портретов взирали все бывшие начальники данного военного учебного заведения. Полковник X., тогда командовавший училищем, о нашем визите был извещен. Когда я коротко ввел его в курс дела, он лично пожелал участвовать в операции и вести батальон. Пришлось разъяснять ему, что при столь высоком его звании это было бы неправильно. Но полковник ничего не хотел слушать, желая принять участие в операции хотя бы в качестве простого бойца.

Затем к нам позвали определенного Генштабом командира батальона в звании майора и командиров рот. Это были бывалые фронтовики, переведенные в училище в качестве преподавателей. Пока я с ними знакомился, во дворе построились все годные для участия в операции фенрихи. Их было около тысячи человек.

Мое сердце переполняла радость, когда я вышел перед строем поприветствовать батальон, перешедший в мое подчинение. Такого числа отборных парней, собранных в одном батальоне, не было, пожалуй, ни в одной воинской части тогдашней Германии. Меня буквально распирало от гордости, что мне выпала честь командовать именно этим подразделением. И эта гордость, возможно, прозвучала в тех коротких словах, с которыми я обратился к фенрихам:

— Все вы наверняка слышали мою фамилию от ваших офицеров, а некоторые помнят о моей Итальянской операции. Однако не ждите, что я поведу вас навстречу приключениям. Предстоит серьезный, возможно, кровопролитный бой, во время которого будут решаться очень ответственные задачи. И мы выполним свой солдатский долг! И если мы будем верить в наше дело, то обязательно добьемся нашей цели, послужив тем самым своей родине и своему народу!

Между тем в район Вены прибыл и парашютный батальон, который вместе со своими офицерами произвел на меня хорошее впечатление. Мне оставалось только держать их в руках, поскольку я знал, что они предпочитают действовать по своему усмотрению. Это же могло попросту привести к срыву всей операции! А вот как ее осуществлять, мне и самому было пока не ясно, поскольку о том, как станут развиваться события в Венгрии, оставалось только гадать.

Парашютно-десантный батальон войск СС прибыл с Восточного фронта. Он оказался довольно потрепанным и поэтому не столь боеспособным, как другие подразделения.

Три дня ушло на решение вопросов, связанных с моторизацией и оснащением моих подразделений. Наконец подошло время самому осмотреться в Будапеште. Документы на имя некоего «доктора Вольфа» были уже изготовлены, и я переоделся в удобный гражданский костюм. Один мой знакомый порекомендовал меня своему приятелю в Будапеште, после чего можно было отправляться в путь.

В Будапеште нас встретил торговец Н. с гостеприимством, присущим, пожалуй, только мадьярам. Он даже выехал из своей квартиры, предоставив ее вместе со слугой и поварихой в полное наше распоряжение. Мне стыдно в этом признаться, но я никогда еще не жил так хорошо, как в те три недели. Наш гостеприимный хозяин сильно обижался, когда мы начинали скромничать при выборе еды. И это на пятом году войны!

Между тем в Будапешт прибыл и генерал, в подчинение которого я поступил на время проведения операции. Ему и без меня хватало забот, ведь требовалось как можно скорее создать работоспособный штаб и привести вверенные войска в состояние полной боеготовности. Поэтому я приказал Фелькерзаму и Остафелю поработать в штабе корпуса и принять деятельное участие в разработке плана действий наших воинских частей в самом Будапеште и вокруг него на случай чрезвычайной ситуации. Прежде всего следовало позаботиться о том, чтобы железнодорожные линии, вокзалы и узлы связи оставались под немецким контролем.