Секретное оружие обольстителя

Пия смотрела ему вслед гораздо дольше, чем следовало бы, потом повернулась к женщине, стоявшей рядом. Ожидая дружеской беседы или улыбки, она была разочарована. Женщина слегка поклонилась, поманила ее за собой. Комнаты, мимо которых они проходили, были одна причудливее другой, но все просторные, полные воздуха. Несмотря на темноту, Пия ощущала близость моря, его шепот.

– Кто здесь живет?

– Южный дворец был излюбленным местом отдыха королевской семьи на протяжении многих веков, мадам, – заявила Марбелья с суровой формальностью. – Его высочество – единственный член семьи, который в настоящее время приезжает сюда регулярно.

– Значит, здесь больше никого нет? А где король?

Ей почудилось, или женщина напряглась? Впрочем, это маловероятно, учитывая ее невозмутимость.

– Его величество живет в северном дворце, мадам.

Пия глубокомысленно кивнула, будто знала все об Атилии, ее географии и дворцах.

Марбелья вела ее дальше, пока они не добрались до прекрасных комнат, предназначенных для нее. Пия обнаружила разложенную для нее одежду и покраснела, пытаясь представить, каким образом Арес узнал, какой у нее размер. Неужели измерил ее, пока она спала? Или просто помнил ее фигуру и немного увеличил, учитывая ее беременность?

Она с облегчением восприняла уход Марбельи, оставив ее в великолепных покоях, откуда, судя по всему, открывался прекрасный вид на море. Но какое это имеет значение. Тюрьма есть тюрьма, и не важно, какой из нее вид.

Пия все еще была в траурной одежде, когда часом позже пришли врачи, устроив собственную импровизированную смотровую во дворце. Она было хотела возразить, но рассудила, что это бесполезно. Арес будет держать ее здесь, пока не получит ответы. Не важно, какие ответы.

Поезд несся по неровным рельсам, и она не могла с него сойти. Траурное одеяние вполне соответствовало ее настроению.

Врачи закончили осмотр, и Пия расположилась в одной из многих ярко освещенных гостиных. Арес стоял у открытого арочного окна во всю стену и смотрел на темную гладь моря. Воздух здесь, на юге, казался более насыщенным. Она чувствовала его кожей, хотя и убеждала себя, что всему виной высокая влажность. Она всеми силами старалась успокоиться.

Прошла целая вечность. Наконец дверь открылась. Арес повернулся.

Вошедший доктор поклонился ему:

– Поздравляю, ваше высочество. Вы действительно станете отцом.

Пия не могла отвести глаз от Ареса. Его лицо застыло, в глазах таилось что-то холодное и мрачное. У нее перевернулось сердце.

Но доктор еще не закончил:

– Они оба мальчики.

Последовала короткая напряженная пауза.

– Оба. – Голос Ареса звучал хлестко, как пощечина.

Они даже не взглянули на Пию. Она почувствовала себя такой незащищенной и уязвимой, как если бы ее раздели догола и поставили к стене.

– И тот и другой? – не унимался Арес.

– Да, ваше высочество. – Доктор поклонился еще ниже. – Для меня большая честь сообщить вам, что вы благословлены близнецами.

Глава 6

В голове Ареса не было ничего, кроме белого шума. Однообразного, гулкого, безнадежного, символизировавшего безвыходное положение.

Как же такое возможно?

Близнецы.

Мальчики-близнецы.

Он не видел в этих словах никакого смысла. Доктор отступил. Арес уставился на Пию так, словно заглядывал внутрь ее сквозь черное платье. Туда, где развивались близнецы. Мальчики.

Сыновья.

Голова раскалывалась, как от ужасного похмелья, хотя Арес не мог и вспомнить, когда в последний раз перебирал с алкоголем. В горле пересохло и першило, как если бы он подхватил вирус и вот-вот свалится в обморок. Его трясло, и он не мог понять, трясется сам или это зашатался мир вокруг. Хотя какая разница, что тряслось. Пия носит близнецов. Его близнецов. Его сыновей.

Когда он наконец оторвал взгляд от ее живота, она посмотрела на него большими серыми серьезными глазами.

– Для некоторых людей твоя реакция могла бы быть оскорбительна, – тихо заметила она, и эти слова проникли сквозь белый шум и дрожь внутри его. – Но не для меня. Моя реакция на эту новость была почти такой же.

– Близнецы, – с трудом выговорил он, будто язык у него завязался узлом. – Близнецы.

У нее хватило такта выглядеть слегка смущенной.

– Ты утверждал, что не мог оплодотворить меня. А тут целых два.

С этим не поспоришь. Он провел по лицу и поморщился, когда ладонь коснулась губы. Он уже и не помнил, что ее старший брат ударил его. Маттео. Он узнал его имя во время полета, когда наконец прочитал информационный листок, который подготовили помощники перед похоронами. Маттео Комб. Президент и генеральный директор «Комб индастриз».

Пия чересчур оживленно нарушила молчание:

– Ну что ж, возможно, теперь ты разъяснишь, что мы делаем дальше. Ведь у тебя есть заключение врачей.

– Какой у тебя срок? – услышал он собственный вопрос.

Она моргнула, слегка склонила голову. Арес напрягся.

– Я помню тебя, Пия, хотя и не записал в своем дневнике дату нашей ночной встречи.

– Шесть месяцев. – Отсутствие интонации в ее голосе само по себе было обвинением.

Однако он сосредоточился на промежутке времени. Шесть месяцев. У него закружилась голова.

– То есть все случится…