Секретные окна

Вопрос: Будет ли экранизация «Противостояния»?

Стивен Кинг: Да. Я доработаю сценарий, и будет экранизация. Должно получиться неплохо. Роберт Дювалл, возможно, сыграет Рэнди Флэгга.

Вопрос: Каждому хочется заниматься чем-то другим или чем-то еще. Вы хорошо делаете свое дело. Но что вы ждете от Стивена Кинга лет через двадцать?

Стивен Кинг: Честное слово, не знаю. Я живу сегодняшним днем. Мне нравится писать книги. Но есть и другие занятия. Мне хотелось бы научиться мастерски играть в боулинг. Хотелось бы быть Смоки Робинсоном. Играть джаз, как Айк Тернер или кто-то вроде него. Думаю, что у всех возникают подобные желания. Если лет через двадцать я еще буду жив, то скорее всего я по-прежнему буду писать, если совсем не иссякну, что, конечно, не исключено. Если такое случится, мне бы хотелось принять это с достоинством и не застрелиться, как сделал Хемингуэй.

* * *

Вопрос: Как вы считаете, трудно ли экранизировать ваши книги?

Стивен Кинг: Экранизация «Кэрри» получилась отличной. Мне очень понравился фильм. Понимаете, сам роман – это работа очень молодого автора. Первый черновой вариант я написал где-то в двадцать два года, и в том варианте книга была пресновата и тяжеловата. Возможно, я слишком серьезно подошел к теме, но фильм Де Пальмы получился довольно легким, воздушным, и в самом конце он нашел, чем зацепить зрителя, когда тот думает, что уже все и сейчас пойдут финальные титры.

Когда вы идете в кино на фильм ужасов, у вас в голове как бы стоит защита. Вы заранее приготовились испугаться и заранее приготовились посмеяться. Вы знаете, что на фильмах ужасов положено испуганно вскрикивать в самых страшных местах. А потом вы смеетесь и говорите вашей спутнице: «Я просто дурачился. На самом деле мне вовсе не страшно. Я закричал специально, чтобы тебя напугать, дорогая». Обычно реакция зрителей в кино проявляется именно так: либо испуганным вскриком, либо смехом, – и эти два отклика довольно близки. Потому что большинство вещей, над которыми мы смеемся, это страшные вещи, на самом деле. Нам смешно, если оно происходит не с нами, а с кем-то другим.

С экранизацией «Сияния» было сложнее. Иногда мне казалось, что я вручил Кубрику гранату с сорванной чекой и он героически накрыл ее своим телом.

Вопрос: Как вы относитесь к машинам и механизмам? Какие чувства они у вас вызывают?

Стивен Кинг: Я их боюсь. Они пугают меня потому, что в большинстве случаев я совершенно не представляю, как они работают. Они меня восхищают в том смысле, что изрядно облегчают мне жизнь и столько всего делают за меня. Но для меня это что-то непостижимое. Помню, года в четыре меня мучил вопрос, горит ли свет в холодильнике, когда дверца закрыта. Он надолго засел в моей голове и не давал мне покоя.

Автомобили меня пугают, особенно – грузовые. Вот представьте, вы едете по шоссе, и прямо перед вами – огромная фура, и такая же фура сзади, и еще одна – на соседней полосе, и вы сидите, тихо молитесь. Они такие большие, и вы не видите, кто их ведет. Мне всегда представлялось, что грузовые платформы, накрытые брезентом, под которым может быть что угодно… это инопланетные коммуникаторы или излучатели. Долгое время я задавался вопросом, не возникают ли вспышки насилия по той причине, что инопланетяне собирают в каком-нибудь месте побольше грузовиков и включают свои излучатели, сводящие людей с ума.

Машины и механизмы меня нервируют. Потому что они окружают нас со всех сторон. И от них никуда не скрыться.

Вопрос: Сколько вы написали рассказов, пока вас не начали публиковать? И как вы нашли издателя для своего самого первого опубликованного рассказа?

Стивен Кинг: Я начал рассылать по журналам свои рассказы, когда мне было двенадцать. Разумеется, это были не те рассказы, которые могли бы принять к публикации, и, наверное, я сам это знал. Но ведь надо когда-то же начинать, если хочешь чего-то добиться. Моя писательская карьера сложилась удачнее, чем у многих. Я начал публиковаться с восемнадцати лет. Я написал совершенно ужасный рассказ «Стеклянная дверь», но его неожиданно взяли в бульварный журнал «Startling Mystery Stories» и заплатили мне 35 долларов. До этого я получил около шестидесяти отказов. Многие получают четыре сотни отказов, пять сотен. Я написал четыре или даже пять романов – один из них очень длинный, – прежде чем у меня получилось написать роман, пригодный для публикации. Рукописи тех неудачных попыток так и лежат где-то дома, и если их просмотреть, выпив пару бутылок пива, они кажутся вполне приличными, но если прочесть их на трезвую голову, ты придешь в ужас. Местами меня ужасает и «Кэрри», но она была ко мне добра, эта девочка.

Вопрос: Вы рассылали свои работы по самым разным издательствам? По всем, какие могли найти?