Секретные окна

Когда приходит идея, она появляется внезапно. Она ослепляет, как свет, неожиданно зажегшийся в темной комнате. Без осознания – иными словами, без пристального рассмотрения остаточных изображений – она совершенно бессмысленна. Мне вспомнилась сказка о трех козлятах и злобном тролле, и я подумал, а что, интересно, мне делать, если сейчас из-под моста выскочит тролль и заревет жутким голосом: «Кто ты такой? И почему ходишь по моему мосту?» Мне вдруг захотелось написать книгу о настоящем тролле под настоящим мостом. Я остановился и вспомнил строчку из Марианны Мур, что-то о «воображаемых садах, где обитают настоящие жабы», только в моем исполнении в воображаемых садах обитали настоящие тролли.

Хорошая идея – она как йо-йо. Она может скатиться до самого низа, но не умирает на кончике веревки, а просто спит. Рано или поздно она снова поднимется вверх и ляжет тебе в ладонь. Я забыл о мосте и о тролле, закрутившись с делами – надо было забрать машину, подписать кучу бумаг, – но они постоянно всплывали у меня в мыслях в течение следующих двух лет. Я решил, что мост может быть символом – точкой перехода. Символы меня пугают. Создают ощущение, словно я сажусь не в свои сани.

Потом я решил: что мне действительно нужно, чтобы создать настоящего тролля в настоящем саду, так это найти замену мосту, лишить его символического значения. Это обезопасит меня от претенциозности. Я задумался о Бангоре, куда к тому времени переехал, о странном канале, разрезающим город пополам, и решил, что мост может быть городом, если под городом что-то есть. А что у нас под городом? Тоннели. Канализация. Да! Самое что ни на есть подходящее место для тролля! Троллям пристало жить в канализации! И канализация по крайней мере была настоящей.

Прошел год. Йо-йо все еще спало на кончике веревки, а потом вдруг проснулось и поползло вверх.

Я вспомнил Стратфорд, штат Коннектикут, где жил ребенком. В Стратфорде была библиотека, где взрослый и детский отделы соединялись коротеньким коридорчиком. Взрослый отдел располагался в старинном викторианском здании, детский – в современном крыле, построенном в 1950-х годах. Мне подумалось, что коридор тоже в каком-то смысле опасный мостик, по которому каждый козленок-ребенок должен пройти, чтобы стать взрослым.

Эта вторая идея заключала в себе кое-что пострашнее символа: она заключала в себе целую ТЕМУ, – и меня это пугало. Я отнюдь не блестящий прозаик, не Грэм Грин и не Пол Боулз. Если я засяду за книгу с осознанной темой, в итоге получится тот еще шум и ярость. Я всего лишь рассказчик, мои достоинства: честность, добрые побуждения и способность развлечь читателей одного со мной уровня интеллекта.

А потом, где-то полгода спустя – через какое-то время подобные идеи становятся по-настоящему настойчивыми, – я придумал, как можно подать эту историю; как создать эффект рикошета, переплетая истории детей и взрослых, которыми стали эти дети. Идея была настолько прекрасной, что даже страшно. К тому же она была неотразимой.

Летом 1981 года я понял, что нужно либо уже написать о тролле под мостом, либо забыть обо всей этой истории, и пусть он – Оно – меня больше не беспокоит. Что-то во мне кричало: забудь. Но что-то кричало, что нельзя упускать такой случай; и не просто кричало, а требовало. Помню, я сидел на крыльце, курил и задавался вопросом, неужели я и вправду такой старый, что боюсь даже попробовать просто запрыгнуть в машину и надавить на педаль газа.

Я поднялся с крыльца, пошел в кабинет, врубил рок-н-ролл и сел писать книгу. Я знал, что она будет длинной, но совершенно не представлял, насколько длинной. Я вспоминал тот отрывок из «Хоббита», где Бильбо Бэггинс размышляет о том, как одна дорога ведет к другой, и вот ведь как бывает: выходишь из дома и думаешь, что прогуляешься лишь по двору, а ноги сами выносят тебя на улицу, и можно повернуть налево, а можно – направо, но куда бы ты ни повернул, там будет еще одна улица, еще одна дорога, шоссе, автомагистраль и целый мир.

Новости клуба «Книга месяца»

1986 г.

Запрещенные книги и другие заботы Лекция в Виргиния-Бич

Так весело меня еще публике не представляли. Получается, где меня только ни запрещали!

Мне всегда хотелось начать выступление со слов: «Привет, я Джонни Кэш», – но сейчас это, наверное, уже не прокатит. У меня немного саднит горло, но я захватил с собой витамин В[102], чтобы уладить эту проблему.

Вам, наверное, уже надоело слушать все эти дебаты о запрещенных книгах?

Мне тоже. Мне совершенно не хочется обсуждать эту тему, и мое сегодняшнее выступление будет недолгим.