Секретный агент S-25, или Обреченная любовь

— Ваше императорское высочество, я столько наслышан о прекрасных победах «Стальной акулы» — UN-17! Мне очень хочется попасть на эту лодку, стать свидетелем ее героических подвигов.

— Желаете к Отто фон Шпелингу? — Принц Генрих удивленно покачал головой и глубоко задумался. Командир «Стальной акулы» фон Шпелинг славился предельной жесткостью, и не хотелось бы, чтобы о его позорных «победах» над санитарными и торговыми судами кто-либо знал.

Принцу Генриху желание Соколова показалось странным. Удивительным было уже то, что он знает название этой лодки. Откуда? Но Генрих не стал расспрашивать. Он задумчиво проговорил:

— Видите ли, мой друг, на этой субмарине командир — прекрасный знаток своего дела, но у него отвратительный характер. С ним ужиться трудно, а вам, русскому графу, привыкшему к общему поклонению и вниманию, почти невозможно. Тем более что вы окажетесь на лодке в качестве любопытного туриста, а это будет постоянно приводить командира в бешенство.

Соколов махнул рукой:

— У талантливых людей нередко случаются дефекты характера, это их личное несчастье. И нет нигде такого равенства, как на субмарине. Полезное занятие, уверен, на лодке для меня найдется. Ведь я многое умею. Готов быть комендором, из пушки стрелять, и рядовой матрос из меня получится неплохой! Готов помогать торпедистам — принимать, крепить торпеды и заряжать. Но главное, ваше императорское высочество, я пробуду на лодке недолго — лишь один боевой выход. А потом до конца войны стану оправдывать свой мундир пилота — летать на боевом аэроплане, бомбить проклятых лягушатников, мстить за то, что чуть не лишили жизни любимого народом принца.

Генриху слова гостя пришлись по сердцу, он добродушно сказал:

— Хорошо, я командирую вас на UN-17 и лично буду рекомендовать командиру. Впрочем, никто не отрицает его бесстрашия и прекрасных командирских качеств.

Соколов улыбнулся:

— Мой принц, обещаю рукоприкладством не заниматься, и командиру не придется замазывать под глазами синяки. Я найду с ним общие интересы.

Принц Генрих закончил тяжелый для него разговор:

— Я выясню, где и когда вы взойдете на борт…

* * *

Вечером принц Генрих пришел к Соколову. На столе горою валялись немецкие газеты, и гений сыска был хмур, как дождливое осеннее утро. Принц с порога полюбопытствовал:

— Что случилось, почему мой русский друг так мрачен?

— Если верить берлинским газетам, то России уже в ближайшие месяцы грозит полный крах. По всей стране забастовки, массовое дезертирство, на фронте братание…

Принц деликатно согласился:

— Отказ Николая от власти не пошел на пользу России. Но, мой друг, я подыму вам настроение. UN-17 сейчас находится в доках Киля. Как мне телеграфно сообщили, экипажу предоставили трехнедельный отпуск: на ремонт лодки, пьянство и посещение публичных домов. «Стальная акула» готовится выйти в поход, а фон Шпелинг отправляется на свободную охоту в Балтийское море. Этому асу я напишу письмо и попрошу, чтобы он предоставил вам возможность совершить боевой переход. Вам, граф, следует торопиться — ремонт идет к концу, «Стальная акула» скоро отправится в плавание…

Соколов пожал руку Генриха:

— Если бы, мой принц, вы знали, какую услугу мне оказали!

— Пустяки, граф! Я ваш должник.

…За ужином в офицерской столовой была изрядная пьянка — неустрашимого русского графа провожали на флот. Принц Генрих сказал:

— Я немало встречал людей неустрашимых, несгибаемой воли, богатырской силы. Но, признаюсь, наш русский друг всех превосходит своей удалью. Я, граф, всегда с любовью и благодарностью буду вспоминать вас…

И эти два замечательных человека сердечно обнялись.

Для Соколова начиналось самое интересное и самое опасное приключение.

UN-17

Император Вильгельм в декабре 1916 года удостоил личным приемом командира «Стальной акулы» Отто фон Шпелинга. На этом приеме командир из рук императора получил Железный крест 1-й степени и был назван «героем нации с бесстрашным сердцем».

Прибывшему в Киль графу Соколову надо было отыскать субмарину и фон Шпелинга. С этой целью, взяв кожаный саквояж, он отправился на морскую базу. Саквояж был набит до отказа: несколько пар носков, чистые сорочки и носовые платки, бритва, одеколон и прочее. Но в саквояже было второе дно, и там лежала бомба с часовым заводом весом шесть фунтов. Из материалов дела не ясно, где граф запасся саквояжем и бомбой. Так что на этот счет можно строить разного рода предположения, хотя в дни войны, имея деньги, достать взрывчатку — дело пустяковое.

Еще в разведывательной школе Соколову убедительно разъяснили: эти фунты навредят лодке не больше, чем слону дробинка в мягкую часть. Но если устроить взрыв в боевом отсеке, набитом торпедами, «Стальная акула», вероятнее всего, потеряет плавучесть.

Соколов, оказавшись в Киле накануне отплытия субмарины вечером, сразу отправился на военно-морскую базу.

* * *

Дежурный офицер, сидевший в контрольно-пропускном пункте, долго изучал предписание. Прочитав подпись «Кронпринц Прусский Генрих», смутился, пробормотал: