Секретный пианист

         Не торопясь, хотя ноги ощутимо подмерзают, двигаюсь  в сторону центра. Вместительная, «видавшая виды» спортивная сумка служит мне вместо паспорта. Подобных сумок здесь много, так что я неплохо «вписываюсь». Прохожу всего метров сто от перрона и попадаю на местный рынок, где только что украденные коробки быстро распаковывают, тут же разводят костерок и сжигают улики. В коробках оказываются мужские спортивные костюмы. Буквально за пять минут их продают  перекупщикам  по десять рублей за пару и отправляются за новой добычей.

          Вскоре на рынок приваливает новая волна челноков из очередного прибывшего поезда,  и перекупщики  продают эти костюмы уже по двадцать пять рублей. Все происходит с огромной скоростью, кадры меняются, как в кино. Вот притаскивают коробку с детскими сапожками, она испаряется за две минуты, вот приезжает местная милиция на газике и хватает несколько человек, что попались под руку и не успели скрыться за углом дома.

          Рядом стоящий мужчина громко сочувствует пойманным с поличным товарищам и выдает бесплатные инструкции вновь прибывшей немолодой женщине:

          - Видишь, мать! Надо вовремя прятаться! Этим не повезло сегодня. Если у них обнаружат спортивные костюмы и ботиночки – считай, плохо дело. Заберут все деньги, а если не захотят отдать, то путь в КПЗ им обеспечен. Ментам  план по поимке воров выполнять надо и зарабатывать, между делом, тоже. Условия жизни у них  экстремальные, зарплата маленькая, да и ту вовремя не дают.

          Следующий  эпизод оказывается еще страшнее.  Китаец не может поделить с монголом коробку. Завязывается ожесточенная драка. Монгол хватает бутылку, отбивает от нее донышко и кидается в атаку на сына «поднебесной». Народ моментально привычно разбегается по сторонам. Сзади подлетает еще один шустрый китаец и бьет  монгола по голове палкой. Тот сразу успокаивается, обмякает и садится на асфальт. Через минуту монгола оттаскивают в сторону его товарищи. Шум на площади тут же стихает.  Народ возвращается к  своим «привычным» ежедневным  занятиям. Продолжаю  наблюдать дальше.

          Китайцы скупают русские шинели и командирские часы, некоторые меняют этот ходовой товар на свои тряпки. «Ничего себе,  какие вольности допускаются на российской земле». Удивление мое растет все больше и больше.

           Так. Эмоции в сторону.

           Ставлю сумку, немного мнусь на месте, изображая простака, первый раз попавшего в этот городок,  достаю из нее парочку солдатских шинелей и несколько часов. Ко мне  сразу подходит высокий пожилой мужчина, скорее всего,  маньчжур. Он сразу начинает торговаться на хорошем, но слегка ломаном, русском языке.

         - Откуда русский знаете?

         - Училися в Лоссии. Лаботать главным инженером на стройке, а шинеля мне очень, очень нужна, жена на них кокон сажает. Лаша шерсть - очень холошо! Кушать для наших шелоков черевей.  

         Продаю ему шинели и кладу деньги в карман. И действительно, сбывать товар китайцам просто! В коммерсанты записаться, что ли?  Мда-а... Что-то я увлекся. А морозец-то крепчает! Пора прекращать наблюдение и искать место, где можно пересидеть до вечера. Взяв сумку, я неспешно направляюсь изучать городок, в тлеющей надежде найти хоть какое-то кафе. Оказывается, что задача эта очень непростая. Обойдя все поселение, состоящее из ветхих двухэтажных и одноэтажных домов по кругу, кафе так и не нахожу, зато успеваю налюбоваться на рыжих тощих коров, которые, как в Индии, тупо бродят по улицам, роются в помойках и вылизывают языком консервные банки. К сожалению, здесь это не священные животные, а лишь брошенные на произвол судьбы худобы, которых хозяевам нечем кормить или, попусту, некогда ими заниматься. Да, тряпичный бизнес мощно «приворожил» местное население. Добровольно-принудительная, круглосуточная работа ни о чем другим больше и вспоминать не дает. Очень  «интеллектуальное» занятие, скажу я вам...

           Вернувшись к рынку,  понимаю, что общепита для приезжих  в городе просто не предусмотрено. Есть только одно кафе на вокзале, но к нему не протолкнуться. Люди заходят туда погреться и поесть в порядке очереди, которую   перезанимает друг для  друга. Они и ночуют там же на вокзале, стоя, набившись в небольшой зал, как  селедки в бочку. Такого кошмара я еще не видел никогда и нигде... Да-а-а,  весь световой день прошел в незабываемых картинках ... Прилично замерзаю и  хочу есть.

        В Забайкальске  темнеет. Выхожу на перрон, в «точку встречи», стараясь не думать о том, что буду делать, если нужный человек по какой-то причине не придет. Конечно, еще варианты предусматривалось. Если мы не встретимся сегодня,  то встреча состоится завтра в то же время. Но это в Питере все казалось простым и легким, а сейчас, как представлю, что придется болтаться между вокзалом и рынком неизвестно сколько – становится не по себе. Либо околею, либо пристрелят, либо стану «челноком»… При прочих равных – не самый худший вариант.

         Кто-то подходит ко мне сзади и аккуратно интересуется:

         - Ты что, здесь совсем один «загораешь»?

         - Сегодня один, завтра вдвоем -  отвечаю  по легенде. Мужчина улыбается и протягивает  руку. Мы здороваемся.

         - Владимир.