Секретный рейд адмирала Брэда

– Будем считать это лучшим из возможных вариантов, – проворчал Брэд, и журналистка заметила, как побледнела его переносица – верный признак того, что адмирал недоволен ее поведением. Уж она-то успела изучить весь набор выражений его лица.

– А главное, что авторство его принадлежит вам.

– Теперь это уже не важно.

– В таком случае господину кэптену стоит поднять в воздух свой спасательный полярный самолетик и позаботиться о судьбе терпящего катастрофу пилота. Причем самолетик германца лучше засыпать снегом, чтобы его как можно дольше разыскивали, а мы подождем развязки еще одной антарктической драмы. На всякий случай, следует подогнать к берегу.

Пока командир «Флориды» связывался с командиром авиаотряда полковником Колдуэном и командиром ледокола, Фройнштаг поставила условие адмиралу:

– Сразу же после появления германца на борту авианосца, он в течение часа будет находиться в моем распоряжении.

– Само собой разумеется, – кисловато ухмыльнулся адмирал.

– Не для любовных утех, доктор Брэд, не для любовных…

– Хотелось бы верить.

– Меня интересует все, что касается «Базы-211» и этой их Рейх-Атлантиды, зародыша Четвертого рейха. Для меня это принципиально важно.

– В Америке это будет интересовать многих, – хитровато улыбнулся адмирал. Он явно был доволен тем, что история с бегством пилота завершается таким вот, относительно безопасным способом.

– В том-то и дело, что он останется в Америке, и там будут потрошить его, как им заблагорассудится. Но к тому времени все самое интересное и важное уже найдет свое отражение в моей книге. Вот почему я прошу всего лишь час. Но сразу же после того, как обер-лейтенант ступит на борт.

– А если эта встреча случится завтра? Какое это имеет значение.

– Для журналиста – имеет. Право первому получить информацию – это как право первой брачной ночи.

– Потрясающее сравнение.

* * *

Фройнштаг уже направилась к выходу из просторного, но довольно уютного командного пункта, однако у самой двери ее задержал голос кэптена.

– А не согласились бы вы, мэм, принять участие в поисках и спасении пилота?

– Это возможно?

– Кроме членов экипажа, на борту будут второй лейтенант морской пехоты Максвилл и два морских пехотинца.

– Я так понимаю, что вашим парням понадобился переводчик?

– И переводчик – тоже. Но куда важнее то, что в спасении пилота принимала участие иностранная журналистка, которая может свидетельствовать, что штурмовик действительно потерпел аварию, и обер-лейтенанта пришлось спасать.

– Правильный ход мыслей, господин кэптен.

– Уверен, что и германский летчик будет счастлив, увидев вас посреди ледяной пустыни. – Произнося это, Вордан краем глаза наблюдал за реакцией адмирала.

Он знал, что Брэд отчаянно влюблен в германку и что на авианосце у них раскручивается восхитительный роман. И это его слегка задевало. Покровительствуя швейцарской журналистке в ее попытках проникнуть на авианосец, кэптен имел все основания предполагать, что роман с Фройнштаг будет развиваться в его командирской каюте, а не в каюте командующего эскадрой.

Вот только реакция Брэда оказалась именно такой, какой она и должна была представать перед кэптеном. Смерив Вордана высокомерным взглядом, тот отвернулся и поднес к глазам бинокль. Взгляд, которым он только что окатил серба, хорвата (или кем там был в своем этническом прошлом этот «неанглосакс»), мог порождаться только мужчиной, который основательно удовлетворил и свое любопытство по отношению к женщине, на которую тот претендовал; и свою сексуальную страсть.

– Я не возражаю против того, чтобы в команде спасателей в качестве переводчицы находилась и швейцарская журналистка, – проворчал Брэд. – Только не затягивайте с вылетом, кэптен.

– Он произойдет через десять минут, у германца даже мотор остыть не успеет, как его уже подберут. А посему поторопитесь, Фройнштаг, поторопитесь.

На борту «Спасателя» оказались тот самый второй лейтенант Максвилл и те же два морских пехотинца, с которыми она странствовала в поднебесье Антарктиды на разведывательном самолете «Кобра».

– Что, джентльмены, продолжим наши приключения в небе таинственного мира? – приветствовала их Лилия, как старых знакомых.

– В таком приятном обществе… – галантно заметил второй лейтенант, однако от слуха Фройнштаг не скрылось, как один из его подчиненных, не очень-то стесняясь присутствия самой журналистки, пробубнил:

– Опять эта германка. Ее появление уже стало плохой приметой. Снова не обойдется без происшествий.

– Что за предрассудки, младший капрал?! – возмутился второй лейтенант.

– Можете не сомневаться, – по-английски заверила младшего капрала и всех остальных Фройнштаг, лучезарно улыбаясь при этом. – Не обойдется. Обер-диверсант Скорцени, если только вам знакомо это имя, только для того и брал меня на самые сложные операции, чтобы гарантированно избавлять своих парней от скуки и однообразия.

– Кстати, вам должно быть известно, джентльмены, – сказал направлявшийся к своему служебному месту радист-стрелок, что леди Фройнштаг была одним из лучших диверсантов рейха и завершила войну в чине капитана войск СС.