Секретов не будет

Неподалеку от дороги рабочие строят какое-то замысловатое сооружение, уже достигшее высоты двухэтажного дома. Состоит это строение из длинных жердей, привязанных одна к другой листьями пальмы. Снизу и доверху к жердям подвешены кокосовые орехи, бананы, ананасы. Далеко вокруг разносится терпкий запах тропических фруктов. Легкий ветер колышет матерчатые плакаты с текстами на сингальском языке.

— Что это за строение, такое легкое даже для лета, без окон, без дверей, без крыши?

Винсент Амасурая мучительно долго подбирает слово:

— Как это у вас называется? Вот все время помнил, а сейчас забыл. Ах да, крематорий!

— Крематорий!

— Да, да! — отрицательно качает головой наш проводник (сингальцы говорят «да», отрицательно качают головой так, как у нас, когда говорят «нет»). Умер какой-то богатый буддист. Его тело, по нашему обычаю, будут сжигать в этом специально построенном лесном крематории.

А дорога, петляя, поднимается вверх. Скоро начнется Центральное нагорье, самая высокая часть острова. Эта местность состоит из горных цепей и обрывистых долин, по которым мчатся широкие стремительные реки, низвергаясь вниз живописными водопадами. К берегам одной из таких рек — Калу-ганги мы и держим свой путь.

Сейчас в горы проложены автомобильные магистрали. Но еще недавно надо было приложить немало сил и трудов, чтобы добраться до этих мест. Недаром горные районы Цейлона дольше всех сопротивлялись английским колонизаторам. Лишь в прошлом веке англичанам удалось силой оружия распространить свое влияние и на Центральное нагорье.

За окном автомобиля уже иной ландшафт, иная природа. Исчезла величавая кокосовая пальма. На смену ей пришли другие растения. Вот тянет свои золотистые початки навстречу солнцу высокая кукуруза. Мы видим какие-то рослые деревья, на стволах которых сделаны глубокие надрезы, и узнаем, что это начались знаменитые каучуковые плантации. На деревьях из надрезов выступает сок, называемый латексом. Он настолько густой и вязкий, что, чуть-чуть застыв, растягивается, как резина.

Надрез на каучуковом дереве делается раз в сутки, обязательно рано утром. Выделившийся латекс рабочие собирают в большие плетеные корзины. Один рабочий обслуживает обычно полтора-два гектара плантаций.

В центре плантации виднеется одноэтажное здание каучуковой фабрики. Пытаемся найти хозяина, но нам объясняют, что он живет в Коломбо и на своей фабрике появляется очень редко. Его замещает надсмотрщик Джозеф Спирил.

Вместе с Джозефом мы заходим на фабрику. Воздух здесь настолько горяч и тяжел, что с непривычки у нас начинает кружиться голова. В помещении топятся огромные котлы. Женщины — а их на фабрике большинство — варят в котлах латекс, смешанный с водой и муравьиной кислотой. Смесь эта нагревается до тех пор, пока не свертывается. Затем из смеси выжимают воду с помощью деревянных валков. Из-под валков выскакивают уже готовые листы каучука длиною в пятьдесят и шириною в тридцать сантиметров. На каучуковые листы наносят ромбический рисунок, чтобы при транспортировке они не склеивались друг с другом.

— Теперь вам остается осмотреть только коптильную камеру, — говорит Джозеф Спирил.

Мы выходим из помещения, углубляемся в лес и вскоре подходим к небольшому сараю.

— Здесь мы коптим листы каучука, чтобы предохранить его от порчи, — поясняет надсмотрщик.

Мы простились с Джозефом Спирилом, и наша машина снова помчалась вперед. Вскоре каучуковые плантации остались позади. Теперь шоссе обступали небольшие деревья, напоминающие наш орешник. Это знаменитое шоколадное дерево. Оно дает лиловые плоды. Из них извлекают зерна, сушат, а затем размалывают специальными жерновами. Полученный порошок и есть всем хорошо известное какао.

Немало встречается нам по пути и рисовых плантаций. Рис — основная пища жителей. Рисом они завтракают, обедают и ужинают.

Ле Чен просит остановить машину у кромки рисового поля. Проблема рисоразведения его очень интересует: ведь и на его родине — во Вьетнаме — рис является основным продуктом питания.

Крестьянин в широкой соломенной шляпе погоняет двух буйволов, которые тянут допотопную деревянную соху. На рисовое поле обильно пущена вода, поэтому человек и животные вышагивают в жидком глинистом месиве.

По нашей просьбе Винсент Амасурая подзывает крестьянина,-задает ему вопросы и переводит его ответы нам.

— Я подготавливаю поле для посева, — рассказывает крестьянин. — Потом поле мы будем выравнивать ногами и досками. Затем спустим избыточную воду и посеем зерно. Мы собираем два урожая в год. Быки эти не мои, так же как и земля. И быков и землю я арендую у помещика.

Крестьянин прикрикнул на быков, и они лениво поплелись по полю.

А дорога все поднимается и поднимается в горы. Неожиданно впереди показывается какое-то озеро.

— Откуда вода? Здесь не должно быть никакого озера! — удивляется Винсент Амасурая.