Секс, насилие и алгоритмы: кино после Netflix

В августе 2020 г. федеральный суд отменил решение от 1948 г. с формулировкой, что «оно более не отвечает интересам граждан». В разгар пандемии в радикально изменившемся мире эта отмена, по сути, не имела никаких последствий, поскольку у студий отпала потребность в собственных кинотеатрах. Мир изменился.

Сначала появилось телевидение, которое предоставило студиям дополнительные источники дохода. Потом в дом почти каждого жителя Земли пришло кино на разных носителях – видеокассетах, CD, DVD, Blu-Ray… А сегодня основной движущей силой развития индустрии стали стриминговые платформы.

И многие, в том числе индустриальные профессионалы, считают стриминги просто телеканалами нового типа.

Это не так. Исключение кураторской или редакторской функции – ключевое отличие стримингов от телевидения. Не директор по показу киносети и не глава телеканала решают, какой фильм вы будете смотреть, а вы сами. Это принципиальное отличие. С другой стороны, как мы уже обсудили выше, стриминги ближе всего по масштабу бизнеса и типу его ведения к студиям золотого века Голливуда. Они контролируют и производство, и дистрибуцию, и маркетинг.

Так что вернемся в день сегодняшний. После Великой депрессии нефтяные скважины заработали на полную, а что с нашей «нефтью»? Можно ли сказать, что из-за пандемии киноиндустриальная жизнь едва теплится вокруг иссякших «скважин»? Нет, это не так.

Продолжая метафору: мы просто почти выработали одно месторождение, но обнаружилось другое – значительно более богатое. На нем стали возможны и новые скважины, и новые центры жизни. Это стриминговые платформы. У них достаточно денег, и они их не жалеют. Им нужно выстроить свои отношения с аудиторией. С той, которая уже долгие годы тщательно выбирала культурные продукты и чрезвычайно избирательно относилась к походам в кинотеатры. С той аудиторией, большая часть которой вообще перестала смотреть кино вне дома. И с точки зрения истории нашей индустрии это не конец книги, а разве что конец главы, да и то не факт. Но только при условии, поставленном новыми платформами, они развиваются и производят свой киноконтент строго по модели, когда-то обеспечившей взлет главных киностудий мира.

Современная киноиндустрия, обновленная влиянием стриминга, с одной стороны, вернулась к своим истокам. А с другой – если не разрушила, то существенно поколебала фундаментальную основу нашего понимания кино. И вот что я имею в виду.

За два года до того, как братья Люмьер своим изобретением положили начало эпохе кинематографа, к аналогичному открытию пришел великий американский изобретатель Томас Эдисон. Он, будучи большим любителем оперы, сначала изобрел фонограф, а затем создал и свой кинематограф – звуковой. Но его устройство было рассчитано лишь на одного зрителя. Надо было вплотную приблизить глаз к окуляру, посмотреть на движущиеся картинки и услышать звук, который раздавался из фонографа, стоявшего рядом.

А победило изобретение Люмьеров, которому даже не понадобился звук. Почему? Все дело в общественных процессах, с которыми совпало изобретение кино, вернее, изобретение способа его потребления – коллективного просмотра и коллективного же сопереживания в кинозале. Именно такое зрелище оказалось востребованным в эпоху колоссальных миграционных волн, стремительного роста мегаполисов и появления новых общественно-политических моделей (тоталитарных и демократических). Политики быстро оценили характер и эффективность влияния кино на умы и, главное, сердца зрителей. Не случайно диктаторы стали самыми большими синефилами. И даже его продюсерами. И Муссолини, и Гитлер, и Сталин сами придумывали сюжеты и темы, запускали в производство, смотрели, «монтировали», цензурировали, запрещали и выпускали фильмы.

Для XX века коллективистская концепция Люмьеров была рабочей и даже в чем-то единственно правильной. Но не для века XXI. И дело даже, наверное, не в развитии технологий. Да, тот факт, что смартфоны и планшеты позволяют смотреть кино где и когда угодно, несомненно, сыграл свою роль. Но главная причина все же в другом: в новом веке самой ценной валютой, ультимативно невосполнимым ресурсом стало время. Когда у тебя мало времени и много доступных видов досуга, что называется, на дому, зачем тебе идти в кинотеатр? Особенно при наличии у тебя дома, скажем, PlayStation и возможности погрузиться в мир выдающейся компьютерной игры, не вставая с дивана?

В обстоятельствах новых общественных процессов на первый план и вышла концепция Эдисона – концепция индивидуального домашнего кинопросмотра. А апостолами нового мира, совершившими революцию планетарного масштаба, стали создатели платформы Netflix Рид Хастингс и Тед Сарандос.