Сексуальная жизнь наших предков

– Да, когда играл в футбол. Наш тренер был просто выдающимся физиотерапевтом. Не встречал таких растяжений, вывихов, ушибов, которые он бы не смог вылечить. Мы считали его волшебником, но тем из нас, кто удосужился его расспросить, тренер объяснил, что никакой магии в этом нет, всему можно научиться. Была бы у меня под рукой камфорная мазь, вышло бы ещё проще.

По мере того, как уходило напряжение, Ада почувствовала приятную сонливость.

Но не заснула.

Чуть позже, хотя она сама не смогла бы сказать, как именно, они перешли от массажа к объятиям, слабо напоминающим братские. Она, откинувшись назад и прижавшись плечами к телу Лео, покусывала его за шею, а он, схватив её за волосы на затылке, губами искал ждущий рот. Ада даже не заметила, как они очутились на кровати, как избавились от одежды, как занялись любовью – яростно, но в абсолютной тишине, как японские любовники Дарии в Оксфорде.

«Поверить не могу, – подумала Ада. – И ведь надо же, именно с ним! А если Чечилия узнает?»

– Я мечтал об этом больше двадцати лет, – прошептал наконец совсем запутавшийся в её волосах Лео.

Возможно, дорогой читатель, тебе интересно, достигла ли Ада со своим верным Патроклом (или испытала ли, или была ли сметена волной) оргазма, подобного тому, которым начинается эта история.

Но узнать об этом мы не сможем, потому что, в отличие от всех предыдущих случаев, в этот раз Ада не бодрствовала, созерцая спящего партнёра и задавая себе бессчётное множество вопросов, а сразу же заснула. Лео укрыл её, собрал разбросанную по полу одежду, аккуратно сложил на стуле, потом спокойно оделся сам, приоткрыл окно и, уперев локти в подоконник, закурил сигарету, раздумывая, стоит ли остаться спать с ней или незаметно уйти, а в результате присоединился к Армеллине и доктору Креспи в комнате покойного.

Когда, вернувшись в Болонью, Ада, так до конца и не поверив в произошедшее, рассказала Дарии, как всё случилось, подруга с усмешкой заметила:

– Типичный вдовий трах – так, я слышала, это называют. Эрос, победивший Танатос. Терапевтическая процедура. Он ведь сделал тебе приятно, да? Или нет? Хотела бы я иметь друзей вроде твоего, которые на следующий день не говорят только об этом, не ходят за тобой хвостом, нервно поскуливая, и никому ни о чём не рассказывают.

Вот и всё. Если бы бабушка Ада об этом узнала (и не была бы шокирована самим фактом случившегося), она непременно сказала бы, что Лео проявил истинное благородство. Ада тем не менее сгорала от стыда, снова и снова задаваясь вопросом: «Что он теперь обо мне подумает?». Но в первую очередь она жалела, что обманула Чечилию, воспользовавшись её отсутствием.

6

На следующее утро тело доктора Бертрана уложили в гроб и перевезли в Ордале. Благодаря стойкому сопротивлению Лауретты и Ады, всё-таки собравшейся с силами и вставшей на защиту пожеланий дяди, обошлось без религиозной церемонии.

Гроб сопровождали все Бертран-Ферреллы, в том числе дети Лауретты, которые до самого отъезда из Доноры просидели дома, отчаянно завидуя прочим кузенам, получившим накануне возможность сполна удовлетворить любопытство и с более-менее близкого расстояния рассмотреть, как выразилась Ада-Мария, «самый настоящий труп». Их ровесники, Санча и Симоне Аликандиа, дети Романо, не скупились на мрачные детали, но, чтобы не растерять престиж, предпочли умолчать, что Барбара, в отличие от них двоих, покойного даже потрогала.

Процессия состояла из четырёх автомобилей. Костантино достал шофёрскую тужурку и фуражку, собираясь отвезти Аду с Лауреттой на мерседесе, но последняя отправила его домой и сама села за руль.

Доктор Креспи и Армеллина, к величайшему удивлению Бертран-Ферреллов, заявили, что останутся в Доноре. Они более тридцати часов поочерёдно дежурили у тела доктора, не отвлекаясь ни на минуту, они были рядом с ним до конца, настояли даже на том, чтобы, отвергнув помощь проверенных носильщиков, самостоятельно переложить тело из кровати в гроб, что и сделали – с некоторым усилием, зато очень деликатно. Но к тому времени, как сотрудники похоронного бюро закончили сваривать паяльной лампой внутренний цинковый вклад, они незаметно удалились, оставив родственникам выбирать среди множества прибывших венков три, которые будут закреплены на крышке.

– Я иду спать, – объявила Армеллина.

– Я тоже. Чувствую себя совершенно разбитым, – поддержал её доктор.

– Напоминаю, что сегодня в пять мы все должны собраться у нотариуса, – буркнул Дино Аликандиа. – Не знаю, в чём там загвоздка, но, похоже, мы не сможем вскрыть завещание, если вас там не будет.

Родственников возмутило это требование: они явно предпочли бы ограничиться семейным кругом. Но нотариус чётко и безапелляционно дал им понять, что условие есть условие. Также должна присутствовать Мириам Арреста, если окажется в этот момент в Италии. А она оказалась, и теперь её тоже следовало предупредить.