Сексуальная жизнь наших предков

Молодая, но уже довольно известная искусствовед Чечилия Маино в конце концов сумела атрибутировать и назвать имя автора алтарного образа (и многих других картин нашего региона), до вчерашнего дня известного как «мастер из Ордале» и ложно причислявшегося к ломбардской школе. Другие эксперты-консультанты городского управления культуры подтверждают, что речь, вне всякого сомнения, идёт о работавшем в Нидерландах в конце XVI века тосканском художнике, который подписывался как «Рутилий Фламмий, Кортонец».

На фото: слева – д-р Чечилия Маино, в течение двух лет по поручению Министерства культуры занимавшаяся каталогизацией произведений искусства XVI века в нашем регионе. Справа – алтарный образ (Ордальский собор).

Открытие произошло благодаря странному совпадению. Руководствуясь указаниями известного голландского торговца предметами искусства, д-р Маино последовала за неизвестным художником в Амстердам, а затем в Брюгге, где обнаружила расписанную рукой «мастера» доску с подписью и датой: «1583». Доска изображает Мадонну на престоле с младенцем, идентичным как по физиономическому сходству моделей, так и по композиции, живописному стилю и колориту, с росписью, обнаруженной недавно в часовне Сан-Панталео, расположенной в сельской местности в пяти километрах от Ордале.

На фото: слева – Мадонна на престоле из Амстердама (частная коллекция, Брюгге); справа – сравнительные фрагменты двух надписей «Diego filius».

Прежде всего, даже раньше портретных особенностей обеих моделей, в глаза бросается разительное сходство огненных волос младенца Иисуса на обеих досках. Также в обеих картинах наличествует небольшая, но крайне любопытная деталь: надпись «Diego filius» по краю одеяния божественного младенца.

Эта надпись отсылает нас к истории региона и позволяет пролить свет на ещё одну неразгаданную тайну, касающуюся смерти Панталео Гвальбеса, монаха-художника, который, как считалось, стал жертвой случайного падения с лесов в процессе росписей Ордальского собора.

В ходе исследования д-ра Маино выяснилось, что произошедшее правильнее трактовать как убийство. Человеком, столкнувшим Гвальбеса с лесов, был его соперник-художник, Рутилий Фламмий по прозвищу Кортонец, а причиной стала женщина.

Об этом рассказывает фламандец Мандель ван Карер, подражатель нашего Вазари, который в своём трактате 1607 года «Книга о живописцах» привёл жизнеописания многих более или менее известных художников, своих земляков и современников.

На фото: «Страшный суд», незавершённая фреска Панталео Гвальбеса (Ордальский собор).

Ниже мы попытаемся обобщить наиболее важные сведения.

Настоящим именем того, кто до вчерашнего дня звался «мастером из Ордале», было Дуччо (Гвидуччо) Бисдомини. Происхождения он был весьма скромного (рождён в тюрьме близ Кортоны около 1535 года проституткой, арестованной за бродяжничество, отец неизвестен), вырос в сиротском приюте и неполных пятнадцати лет отправлен во Флоренцию, где поступил учеником в мастерскую Понтормо. Там он выделялся не столько быстротой и лёгкостью изучения манеры своего маэстро и тонкостей тосканского маньеризма в целом, сколько самоуверенностью и тем, что готов был увиваться за каждой юбкой и драться с соперниками, как в любви, так и в живописи, до последней капли крови. Из-за вспыльчивого, раздражительного характера и ярко-рыжего цвета волос его и прозвали Рутилием^[83] или Фламмием^[84].

После смерти Понтормо ученик, достигший уже двадцатилетнего возраста, перебрался в Северную Европу, где его высоко оценили фламандские коллеги и местные меценаты, которым он был известен как «Рутилий Фламмий, Кортонец», и где продолжал шлифовать своё мастерство.

На фото: автопортрет Рутилия Фламмия, Кортонца (частная коллекция, Брюгге).

Десять лет спустя, так и не смирив своего нрава, Рутилий вернулся в Италию, то спускаясь к Риму, то снова отправляясь на Север, участвуя, в основном, в коллективных подрядах и никогда не подписывая свои работы. В 1569 году он отправился в район, который Мандель ван Карер называет «далёким средиземноморским захолустьем» (и который мы теперь смело можем отождествлять с нашим регионом), где провёл несколько лет, выполняя по заказу высшего духовенства и представителей знати росписи, о которых будет сказано позже.

Однако в 1575 году Рутилию пришлось спешно уехать оттуда и пробираться в Брюгге, где он нашёл убежище у своего старого покровителя. Именно ему художник по секрету поведал о причине своего бегства, а после смерти Кортонца, когда арест тому больше не грозил, покровитель пересказал эту историю биографу.