Читаем Секта. Невероятная история девушки, сбежавшей из секс-культа полностью

Мы влезаем за мальчиками по стремянке на чердак. Джош берет меня за руку и тянет вверх, в затхлую деревянную комнату. В ней полно старых коробок, чемоданов и другого невинного хлама. Сэм отодвигает брезент, и появляется он: телевизор, черно-белый, крохотный, с боков покрытый пылью. Экран, однако, чистый и готов к работе.

– Ну что, включай его, – говорит Мария.

Она устраивается на каких-то ящиках, я усаживаюсь на полу. Джош включает телевизор, Сэм стоит рядом, орудуя торчащей сзади из телевизора одежной вешалкой, настраивая его, пока на экране не появляется австралийское телешоу. Там множество людей нашего возраста и подростков в школьной форме, входящих и выходящих из кафе. Мы смеемся над их акцентами и тем, что они говорят друг другу. Все это звучит странно и глупо. У большей части членов нашей группы, приехавших из Австралии, до сих пор сохраняется акцент американского типа, так что люди на экране кажутся нам абсолютными инопланетянами. Джош и Сэм уже видели это шоу раньше и здорово натренировались их передразнивать. Мария вытаскивает пиво и открывает его. Я держу банку в руке, прослеживаю окружность ее серебристой металлической верхушки и делаю первый в моей жизни глоток пива.

– Не уверена, что мне нравится, – говорю я.

Джош передразнивает мою фразу одновременно с тем, как рыгает. Мы принимаемся хихикать. Передаем по кругу банку, и каждый делает глоток, как будто мы причащаемся. Сразу после окончания телешоу начинается другое, тоже австралийское. У меня начинает слегка кружиться голова, мне делается весело, это прекрасное ощущение. То, что обычно меня тревожит, отступает куда-то далеко, и группа чуть отступает тоже; угроза быть застуканными потускнела. Мария достает вторую банку, дергает колечко на крышке. ФШ-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш! Настоящий взрыв. Теперь повсюду пиво.

– НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ! – кричит Мария.

Я ору:

– Ш-Ш-Ш-Ш-Ш!

Мальчишки складываются пополам от смеха. Но хохот внезапно прекращается. Лицо Джоша бледнеет. Обернувшись, мы видим дядю Хуана, папу Марии. Он стоит на стремянке и глядит на нас шокированно.

Мы с Джошем бросаем банки под брезент, Сэм выключает телевизор. Мы торопливо прячем наш позор, как будто это поможет. Как будто если мы поступим так, из памяти у дяди Хуана исчезнет картинка с четырьмя детьми, которые пьют пиво и смотрят запретный телик. Из пыльного чердачного окна мы смотрим, как Мария гонится за отцом по двору, крича:

– Папа, стой! Стой! СТОЙ!

– Что нам делать? – говорит Джош.

– Разойтись, почистить зубы, показаться кому-нибудь на глаза, сесть и читать Письмо Мо в гостиной или в кровати, – говорю я.

Джош смотрит на меня.

– Как это нам поможет?

– Может, Мария уболтает дядю Хуана, – говорю я.

* * *

Дядя Хуан, без сомнения, самый любимый, мягкий, любящий и заботливый дядя в доме. Маловероятно, но, может, Марии удастся убедить отца не рассказывать о том, что он видел. Может, если она пообещает, что подобное не повторится, он просто закроет на это глаза. Только один раз.

Я сижу наверху, в комнате девочек, и жду. Жду, что меня накажут, вынесут «официальное предупреждение» об изоляции. Проходит целый час, но Мария не показывается. Наступает время ужина, ужин заканчивается. Марии нет. Теперь я по-настоящему волнуюсь. Может быть, они забыли, что объявили нашу коммуну «открытым домом», или им плевать, что они уверяли всех, будто группа изменилась. Я думаю о том, как мало времени прошло с момента начала «перемен», и меня трясет. То, что мы сожгли некоторые Письма Мо, не означает, что их не было. Если они так ловко изменили все к судебному процессу, то что мешает им вернуться к прежнему сейчас?

Случиться может что угодно.

Уже темно, когда меня зовут наверх, в спальню тети Фиби и дяди Эндрю. Я вхожу, атмосфера торжественная и тягостная, в комнате, помимо дяди с тетей, мои родители.

– У нас для тебя очень тревожные новости, – начинает дядя Эндрю.

Я оглядываю комнату: Марии нет. Что они с ней сделали?

– Мария покидает нас, – говорит Фиби.

Что? Куда она уходит? Куда они ее посылают?

Я молчу – я знаю, что я здесь не для того, чтобы задавать вопросы.

– Она решила, что предпочла бы жить со своей тетей в Испании. Жизнь здесь для нее слишком трудна. И мы согласны. Она уходит с тяжелым сердцем, но мы думаем, что это правильно. Ее недавние поступки открыли нам, насколько сильно Мария поддалась мирскому. Одно гнилое яблоко…

Слова дяди Эндрю и звук его голоса растворяются.

Я не могу поверить, что она уходит, что они позволят ей уйти. Я счастлива за нее. Но также чувствую себя опустошенной. И не могу поверить, что теряю подругу.

Я принимаюсь вспоминать, как мы дошли до этого. Если бы только я сказала ей «нет» в погребе, проявила твердость, была сильнее. Если бы только я не позволила ей взять пиво.

Дядя Эндрю продолжает:

Перейти на страницу:

Все книги серии Феникс. Истории сильных духом

Мальчик, который пошел в Освенцим вслед за отцом
Мальчик, который пошел в Освенцим вслед за отцом

Вена, 1939 год. Нацистская полиция захватывает простого ремесленника Густава Кляйнмана и его сына Фрица и отправляет их в Бухенвальд, где они переживают пытки, голод и изнурительную работу по постройке концлагеря. Год спустя их узы подвергаются тяжелейшему испытанию, когда Густава отправляют в Освенцим – что, по сути, означает смертный приговор, – и Фриц, не думая о собственном выживании, следует за своим отцом.Основанная на тайном дневнике Густава и тщательном архивном исследовании, эта книга впервые рассказывает невероятную историю мужества и выживания, не имеющую аналогов в истории Холокоста. «Мальчик, который пошел в Освенцим вслед за отцом» – напоминание о том худшем и лучшем, что есть в людях, о мощи семейной любви и силе человеческого духа.

Джереми Дронфилд

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная зарубежная литература
Самый счастливый человек на Земле. Прекрасная жизнь выжившего в Освенциме
Самый счастливый человек на Земле. Прекрасная жизнь выжившего в Освенциме

Эдди Яку всегда считал себя в первую очередь немцем, а во вторую – евреем. Он гордился своей страной. Но все изменилось в ноябре 1938 года, когда его избили, арестовали и отправили в концлагерь. В течение следующих семи лет Эдди ежедневно сталкивался с невообразимыми ужасами, сначала в Бухенвальде, затем в Освенциме. Нацисты забрали у Эдди все – его семью, друзей и страну. Чудесным образом Эдди выжил, хотя это спасение не принесло ему облегчения. На несколько лет его охватило отчаяние… Но оказалось, что невзгоды не сломили его дух. В один прекрасный момент, когда у Эдди родился сын, он дал себе обещание: улыбаться каждый день, благодарить чудо жизни и стремиться к счастью.В этой книге, опубликованной в год своего 100-летнего юбилея и ставшей бестселлером во многих странах мира, Эдди Яку рассказывает свою полную драматизма, боли и мудрости историю о том, как можно обрести счастье даже в самые мрачные времена.

Эдди Яку

Биографии и Мемуары / Проза о войне / Книги о войне / Документальное
Мальчик из Бухенвальда. Невероятная история ребенка, пережившего Холокост
Мальчик из Бухенвальда. Невероятная история ребенка, пережившего Холокост

Когда в мае 1945 года американские солдаты освобождали концентрационный лагерь Бухенвальд, в котором погибло свыше 60 000 человек, они не могли поверить своим глазам. Наряду со взрослыми узниками их вышли встречать несколько сотен мальчиков 11–14 лет. Среди них был и Ромек Вайсман, оставшийся из-за войны сиротой. Психиатры, обследовавшие детей, боялись, что им никогда не удастся вернуться к полноценной жизни, настолько искалеченными и дикими они были.Спустя много лет Ромек рассказывает свою историю: об ужасах войны, о тяжелом труде в заключении и о том, что помогало ему не сдаваться. Его книга показывает: конец войны – это еще не конец испытаний. Пройдя сквозь ад на земле, самое сложное – это справиться с утратой всей семьи, найти в своем сердце любовь и силу к тому, чтобы жить дальше.

Робби Вайсман , Сьюзен Макклелланд

Биографии и Мемуары / Проза о войне / Документальное

Похожие книги

100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе

На споры о ценности и вредоносности рока было израсходовано не меньше типографской краски, чем ушло грима на все турне Kiss. Но как спорить о музыкальной стихии, которая избегает определений и застывших форм? Описанные в книге 100 имен и сюжетов из истории рока позволяют оценить мятежную силу музыки, над которой не властно время. Под одной обложкой и непререкаемые авторитеты уровня Элвиса Пресли, The Beatles, Led Zeppelin и Pink Floyd, и «теневые» классики, среди которых творцы гаражной психоделии The 13th Floor Elevators, культовый кантри-рокер Грэм Парсонс, признанные спустя десятилетия Big Star. В 100 историях безумств, знаковых событий и творческих прозрений — весь путь революционной музыкальной формы от наивного раннего рок-н-ролла до концептуальности прога, тяжелой поступи хард-рока, авангардных экспериментов панкподполья. Полезное дополнение — рекомендованный к каждой главе классический альбом.…

Игорь Цалер

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное