Читаем Сектоведение полностью

Главная же идея Хаббарда такова: чтобы чему-то научиться, нужно понимать все слова в тексте; если хотя бы одно слово вам непонятно, вы текст не усваиваете. И если вы прочтете следующий текст, то усвоите его еще меньше, а следующий — и того меньше… В результате вы останетесь неучем, и виновато в этом то самое единственное слово, которое вы не усвоили в самом начале. Для того, чтобы чему-то научиться, вам придется вернуться в самое начало, выудить это непонятое слово, выучить его и заново прочесть все. Тогда вы все поймете.

Собственно говоря, это и есть все главные идеи. Что же в них вредного? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо описать сайентологический процесс обучения. Проходит он так. Приезжает человек и, естественно, платит деньги вперед. Начинается обучение, как правило, с директора предприятия, который платит немалую сумму. Поэтому даже если первое занятие кажется ему странным или глупым, он уже не уедет — деньги заплачены. А дальше на каждый день ему даются тексты для прочтения и усвоения. “Студенты” сидят в классной комнате за партой и читают эти тексты. За ними наблюдает так называемый супервайзер. Когда они усваивают текст, их экзаменуют и дают следующий. И так далее — никакого процесса обучения, собственно, там нет: “студент” просто читает текст за текстом. Содержание их поначалу самое банальное. Обучающимся предлагаются “перлы премудрости” вроде таких: “Для того, чтобы все рабочие правильно исполняли свою работу, каждый должен чувствовать себя на своем месте”, “Каждый должен понимать процесс своей работы от начала до конца” и т. п.

Усвоение происходит приблизительно так: вы читаете первый текст Хаббарда, в это время к вам подходит супервайзер, тычет пальцем в какое-нибудь слово и спрашивает, понимаете ли вы это слово. “Да, понимаю”. — “Дайте определение (скажем, слова "нога")”. Если определение хоть на слово отличается от словарного (рядом стоят словари Ожегова), то вам говорят: “Этого слова вы не знаете. Следовательно, и текст понять вы не можете. Учите определение”. Но вот вы выучили определение. “Составьте десять фраз с правильным употреблением этого слова и десять — с неправильным. Объясните, почему здесь правильно, а здесь — неправильно. Переходим к следующему слову”. И так далее, и так далее.

Таким образом, человек начинает заново изучать свой собственный язык. Но таким образом нарушается естественный процесс обучения. Ведь даже если мы не знаем какого-то слова, мы в считанные мгновения восполняем его по контексту. На этом основано обучение, например, иностранным языкам. Но если начинать разбирать каждое слово в отрыве от контекста, то этот интуитивный процесс достаточно быстро разрушается. И вместо того, чтобы понять какую-то вещь мгновенно, человек бьется целый день, изображая свой процесс мышления при помощи демонстрационного набора из фишек и скрепок. И когда в конце концов “правой рукой через левое ухо” до человека доходит смысл фразы, наступает состояние эйфорической легкости: как это просто и как хорошо, спасибо Хаббарду, что благодаря ему я понял эту мысль. Хотя на самом деле понять ее “обычным способом” не составило бы никакого труда.

Более того, как известно, вся фраза может состоять из знакомых слов, но, тем не менее, не иметь никакого смысла. Таких фраз в наследии Хаббарда достаточно. Если же вы обратитесь к супервайзеру и скажете, что не понимаете фразу, ответ будет всегда один: “Какое слово вы не поняли в этой фразе? Ищите слово, проверяйте все слова по словарю и выучивайте их заново”. Это называется “клирование” (то есть “прояснение”) слов. Поэтому человек быстро усваивает, что лучше вопросов не задавать, а просто задалбливать непонятные фразы наизусть.

Скоро наступает отупение. Кроме того, в тексте появляется все больше слов, которых вы в обычном словаре уже не найдете, потому что они являются сайентологическим новоязом. Тут же стоят сайентологические глоссарии — и приходится учить новые слова по ним. В конце концов человек плавно переходит на язык сайентологических слов и понятий — то есть цель достигнута. Мы помним: кто контролирует язык человека, тот контролирует его мысли.

Помимо обучения, идет процесс постоянного давления на человека: необходимо пройти аудитинг: “Только «очищенный» может действительно контролировать ситуацию. Без одитинга ваша учеба никогда не будет завершенной: вы не достигнете тех настоящих результатов, которых могли бы достигнуть. Вот почитайте "Истории успеха"” и т. д. Таким образом параллельно включаются и другие процедуры.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Имам Шамиль
Имам Шамиль

Книга Шапи Казиева повествует о жизни имама Шамиля (1797—1871), легендарного полководца Кавказской войны, выдающегося ученого и государственного деятеля. Автор ярко освещает эпизоды богатой событиями истории Кавказа, вводит читателя в атмосферу противоборства великих держав и сильных личностей, увлекает в мир народов, подобных многоцветию ковра и многослойной стали горского кинжала. Лейтмотив книги — торжество мира над войной, утверждение справедливости и человеческого достоинства, которым учит история, помогая избегать трагических ошибок.Среди использованных исторических материалов автор впервые вводит в научный оборот множество новых архивных документов, мемуаров, писем и других свидетельств современников описываемых событий.Новое издание книги значительно доработано автором.

Шапи Магомедович Казиев

Религия, религиозная литература
Афонские рассказы
Афонские рассказы

«Вообще-то к жизни трудно привыкнуть. Можно привыкнуть к порядку и беспорядку, к счастью и страданию, к монашеству и браку, ко множеству вещей и их отсутствию, к плохим и хорошим людям, к роскоши и простоте, к праведности и нечестивости, к молитве и празднословию, к добру и ко злу. Короче говоря, человек такое существо, что привыкает буквально ко всему, кроме самой жизни».В непринужденной манере, лишенной елея и поучений, Сергей Сенькин, не понаслышке знающий, чем живут монахи и подвижники, рассказывает о «своем» Афоне. Об этой уникальной «монашеской республике», некоем сообществе святых и праведников, нерадивых монахов, паломников, рабочих, праздношатающихся верхоглядов и ищущих истину, добровольных нищих и даже воров и преступников, которое открывается с неожиданной стороны и оставляет по прочтении светлое чувство сопричастности древней и глубокой монашеской традиции.Наполненная любовью и тонким знанием быта святогорцев, книга будет интересна и воцерковленному читателю, и только начинающему интересоваться православием неофиту.

Станислав Леонидович Сенькин

Проза / Религия, религиозная литература / Проза прочее